621516

– Мы с ней поженились, – выдал, наконец, Батькович, собравшись с силами.

– Я так и понял, – ответил Рыжик. Так же сухо, как выдал первую фразу. Серёжка прокрутил в голове их встречу и понял: первое, что Рыжик увидел, было кольцо на безымянном пальце.

– Извини, – смутился Батькович. Он опять попал на поле, где ни черта не понимал, и нужно было обязательно выиграть тайм, не допуская ничьей, потому что серию пенальти ему точно не выдержать – еще военкомат, Васька, черт знает что вечером. – Извини, Рыжик, я просто волнуюсь за тебя.

– Я так и понял, – кивнул Стёпа, выпустил Серёжкину руку и отступил. – Так вот, Батькович, просто волноваться за меня не надо. У меня всё заебись, тебе и не снилось. Удачи! – Он нырнул в дверь кафе, и Серёжка понял, что выкуривать его оттуда бесполезно. Только хуже сделаешь.

Растерянный, разбитый он потащился к ортопеду.

***

Вечером, когда Василиса отпаивала молодого супруга чаем с малиной, Серёжке даже не пришлось врать про Стёпу. До Рыжика дело не дошло. Катастрофа ждала Батьковича вовсе не возле входа в кафе: Рыжик, по крайней вере, честно рассказал о своей жизни и велел не волноваться – повзрослел не только снаружи, но и внутри. Здесь проблема была больше в Серёжкиной башке, и с этим он намеревался разобраться за год в армии. Там и не такие вещи на место ставят. Собственно, катастрофа была в кабинете молодого, но уже очень уважаемого в городе врача, который достался Серёжке вместо подслеповатой бабульки. Врач вертел снимки, потом сам осмотрел задние конечности Серёжки, поцокал языком и написал: «Не годен». В такую несправедливость поверить Батькович был не в силах весь день. Позвонил Ваське, та, пытаясь скрыть радость, посочувствовала, а вечером испекла пирожков с яблоками и открыла банку варенья, припасенную еще со свадьбы. Подарила комендантша, у которой в области была своя дача. Малиновое варенье Серёжка любил больше любых других сладостей, и Васька про это, конечно же, знала, только вот зажрать вареньем трагедию жизни оказалось сложновато.

– Вась, ну куда мне теперь? Куда? Я же все продумал. У меня теперь целый год лишний. И как я потом в институт? Со своими мозгами? Ну?

Василиса слушала, кивала, старалась выглядеть понимающе и удрученно, но то и дело Серёжка видел у нее на лице улыбку. Он подумал, что Васька снова вела себя как его несуществующая мама. Мамы – они, наверное, вот так же точно радуются, когда ребёнку ортопед пишет: «Не годен».

– Ну, что я, кросс не пробегу, что ли? Купил бы стельки… А он, главное, еще строго так сказал: «Я сам с ними свяжусь, так что без глупостей». Как будто я подделывать буду! Я же в своем уме! Ну?

Василиса снова кивала. Предложила недельку отдохнуть и посидеть дома. Серёжка представил себе, как будет гнить в тлене и безысходности собственного будущего, разозлился и выбежал прямо под дождь. Ему было обидно вдвойне, что самый близкий человек не может понять всю глубину ситуации.

Он бродил по городу, почти бесцельно, а потом увидел перед носом знакомую вывеску. Кафе. Ну, конечно, расстроенный организм помчался прямиком за скорой психологической помощью. Кто еще может вправить мозги? Серёжка открыл дверь кафе и смело шагнул внутрь.

– Молодой человек, сохните в другом месте! – строго сказала стройная официантка, махнув подносом прямо перед лицом промокшего до нитки Серёжки.

– Я не сохнуть, – возразил Серёжа. – Я к Степану пришёл.

– К Степану? – удивилась официантка и перестала смотреть строго.

– К Рыжику.

– А! – она широко улыбнулась. – К Рыжику! Что ж вы сразу не сказали. Садитесь, я вам кофе налью. Вы тоже из детдома, да?

– Откуда вы… – начал Серёжка, но официантка явно спросила ради самой себя. Усадила за свободный столик, поставила прибор и скрылась. Через минуту перед Серёжкой дымился ароматный кофе.

– Я его позову сейчас, у него смена закончилась, он в подсобке социологию учит, – объяснила шёпотом девушка и снова скрылась.

Рыжик явно произвел на неё прекрасное впечатление. Серёжка пил кофе и думал, что разлука с друзьями пошла Стёпе на пользу. Поступил на филфак, работает официантом, в общаге при вузе живет. Обалдеть просто. Кто бы мог подумать, что несуразный Рыжик отправится покорять Эверест.

– Я думал, мы уже поговорили, – вместо приветствия сказал Рыжик. В руках он сжимал «Введение в социологию» и выглядел немного уставшим.

– Ага, – рассеяно кивнул Серёжка. – Я у ортопеда сегодня был.

Рыжик внимательно посмотрел на лучшего друга. Молчал с минуту, потом уселся напротив, отложил книгу и спросил:

– И что думаешь теперь делать?

Серёжка уронил голову на руки и тихонько заплакал. Он плакал очень редко и никогда на людях, но после всех событий, которые произошли за день, после долгой и бессмысленной прогулки под дождем, после Васькиного варенья…

– Понятия не имею, – слёзы, к счастью, быстро закончились, Серёжка смахнул их салфеткой и стал рассматривать интерьер.