621516

Усевшись за отцовский стол, он выбросил все фотографии, поставил небольшой ноутбук и начал с нуля. Уволил из собственных отделов всех, кроме Нинэль и Честера.

– Вызов принят, ублюдок, – он обернулся на портрет отца, повешенный в кабинете в те золотые годы, когда Уилсон старший выглядел прилично. Наверное, ему тогда тоже было тридцать.

***

Соревнование, развернутое с молчаливого согласия Дилана, приняло нешуточный оборот. На очередном совещании акционеров они не смогли прийти к единому решению по цвету корпоративных галстуков. Теперь сотрудники Шена ходили с приятными бордовыми крапинками, а ребята Дилана сияли инфантильной желтизной.

Установили дополнительный конвейер в столовой, открыли еще одно кафе. У почтовых адресов появились новые кусочки расширений: «dil» и «sha».

Девяносто девятый год существования «Уилсона и братьев» отмечали коллективными играми, и без особого труда и дополнительных понуканий команды формировались из «бордовых» и «желтых», из «левых» и «правых», из «старичков» и «новых». Причем, к вящему удивлению Шена, «новыми» называли вовсе не его вновь набранный штат, а тех ребят, которых подобрал в старой компании Дилан. Он был «новым», а Шена… Шена считали «старичком».

– Слушай, я давно хотел тебя спросить про мать.

Вечером, когда корпоратив подходил к логическому финалу, и люди расползались по парковке в надежде вызвонить платного водителя, Дилана развезло на откровенный разговор.

– Что ты хочешь о ней знать? – удивился Шен.

– Она жива?

– Не знаю, – Шен безразлично пожал плечами. – Она от меня отказалась, когда мне было лет девять, отец воспитывал меня один.

– Воспитывал? – усмехнулся Дилан. Он успел наслушаться баек о том, как обстояли дела при Свинюшке Уилсоне.

– Не давал сдохнуть с голоду, платил по счетам, как угодно, – отмахнулся Шен.

– А жена? Есть у тебя девушка или жена? Такое ощущение, что ты всегда на работе.

– Нет, – Шен покачал головой. Дрожь в ногах вернулась, как будто и не уходила. Он поспешил сесть в кресло. – Нет у меня ни девушки, ни жены.

– На мать обиделся?

Шену стало тошно. Он налил себе еще виски, хлопнул напиток залпом и выдал:

– Твое какое дело?

– Вроде как я твой брат, – ответил Дилан. Впрочем особо оскорбленным его лицо не выглядело. Это Шену нравилось больше всего остального. С Диланом было легко. Его можно было послать к черту или оскорбить чем покруче, но тот не принимал ничего на свой счет. Для него это было обычным делом. Шен понимал, что может не держать себя в руках при Дилане. Только поэтому их соревнование руководителей не довело Шена до инфаркта. Он всегда мог прийти и честно сказать брату, что тот – полный мудак.

– А у тебя кто-нибудь есть?

– Нет, сейчас нет, – покачал головой Дилан. – На работе, сам понимаешь, нельзя, а…

– Чего это нельзя? – Шен глупо хихикнул. С алкоголем он перебрал сильно. Сильней, чем планировал. Тошно было смотреть на бордово-желтые баталии.

– Нехорошо, – отрезал Дилан.

Шен снова глупо хихикнул.

***

Проверка перед марш-броском на Уолл-Стрит была настолько нервной, что Шен раздобыл себе из недр отцовских заначек кокаин. Пока засланцы из компании-аудитора копошились в его бумагах, он сидел в кабинете отца и разглядывал «дорожку».

– Шеф? – Дилан до сих пор заглядывал, прежде чем зайти. Шен один раз уже поймал себя на том, что делает также. И вот это уже было неправильно.

– Погоди секунду, – отозвался Шен.

Но Дилан увидел. Вбежал в кабинет, стряхнул кокс в мусорное ведро и отвесил пощечину дорогому братишке.

– Это еще что за хрень? У нас проверка, эти мерзавцы перерыли мне всю систему, а ты тут на дури висишь?!

– Не шуми ты так, – Шен схватился за голову – она болела сильней, чем болит палец, если его ударить мультяшной кувалдой. Она готова была разъехаться по швам и лопнуть.

– Ты пил вчера?

Шен отрицательно помотал головой. Нет, он не пил, не курил, да и с «дорожкой» у него явно не пошло дело. Иначе сейчас уже ловил бы кайф, взирая на чудесный городской пейзаж. Отец всегда так делал. И это работало. У них были тонны бабла. Больше, чем есть в наличии сейчас, когда они вложились в этот амбициозный и ненужный проект.

– А вот стоило бы, – Дилан уселся напротив и достал из кармана пачку сигарет. Протянул одну Шену и щелкнул зажигалкой.

Руки Дилана пахли чистящим средством – технику он всегда держал в порядке. Они были сильными, и огонек, который по привычке караулили от ветра ладони, казался крохотным. Шен почувствовал возбуждение. Вдохнул слишком резко, закашлялся и чуть не выпустил сигарету из рук.

– Первый раз, что ли? – удивился Дилан.

– Последний, – отозвался Шен. По крайней мере, нашелся, что сказать. Возбуждение мешало. Конкретней мешали штаны и белье. И присутствие Дилана. И его руки, которые разглядывал теперь Шен.

Дилан под чужим взглядом стряхнул с ладоней несуществующие пылинки.

– С тобой все нормально? – спросил он.

Потом стал смотреть внимательней, внимательней… Шен не мог отвернуться. Он никогда не мог отвернуться – это было делом принципа.

– Ты либо под кайфом, либо хуже, – сухо резюмировал Дилан.