621516

– Скажи, а почему такой строгий отсчет? Восемнадцать. Вроде детской мечты? – любопытство пересилило, когда они оказались наедине с прохладной водой и ожиданием пищи.

– Не совсем, – Фредерик посмотрел на фотографа очень пристально, и у того сложилось впечатление, что его оценивают. – Мне не очень повезло с семьей. Мать умерла, когда я ходил в начальную школу, отец решил взять мое воспитание в свои руки. У него сложный характер. До восемнадцати лет я не мог от него уехать, не попав потом в передачу вроде «Жди меня». Исполнилось восемнадцать, попрощался и приехал в Москву.

– Покорять столицу? – понимающе улыбнулся Михаил, рассчитывая на продолжение классического рассказа. Они никогда не надоедали.

– Вы зря иронизируете. В моем N-ске я бы не смог стать моделью, даже работая круглые сутки – у нас нет ни спроса, ни профессиональных фотографов, ничего. Так что либо заниматься глупостью там, либо пробиваться здесь.

– Да, извини. Просто в Москву каждый год приезжает очень много молодых людей. Конкуренция большая.

– У нас нет никакой – это еще хуже. Здесь, если я буду работать, у меня есть шанс, а там, – он махнул рукой в сторону, имея в виду бесперспективность N-ска.

Некоторое время они молча ели, а потом снова повисла неловкая тишина – официант не успел вовремя принести фирменный десерт и чай.

– Ну, а сама мечта – модель? Не то чтобы обычное дело для парня.

Мужчина уже сам корил себя за излишнее любопытство, но почему-то ему было важно знать, кто перед ним, чего он хочет, какими мыслями забита его голова?

– Мне нравится всё красивое, – охотно отозвался Фредерик. Должно быть, разговаривать на эту тему ему приходилось нечасто. В отличие от вопросов о покорении столицы. – С детства нравится. Мама была очень красивой, я часто смотрел на ее фотографии, даже сюда привез. Увлекался в школе рисованием, но понял, что не мое. Хочется быть частью красоты, понимаете? Не когда ты ее видишь, а когда ты… как будто ты сам превращаешься в эту красоту. И на фотографиях это можно увидеть. Ваши снимки, – он улыбнулся. Так внезапно, что Михаил против воли улыбнулся в ответ. – Мне очень понравились ваши работы. Вот в таком мне бы хотелось участвовать, понимаете? Очень короткий момент, секунда, даже меньше – мгновение. Момент красоты. Наверное, я говорю глупо, но мне просто сложно передать это.

– Нет-нет, – поспешно отозвался Михаил и услышал, каким хриплым стал вдруг его голос. Момент красоты. Как будто кто-то залез к нему в голову и вытащил из нее центральную мысль, самую важную в его существовании, raison d'^etre, рассмотрел через призму своего мира и выпустил наружу ёмким словосочетанием. – Я тебя отлично понимаю.

Лучше, чем ты можешь представить себе.

Наверх они поднимались в молчании. Мужчина думал о том, что сказал ему Фредерик, и пытался вспомнить, как давно в последний раз он сам задумывался, зачем фотографирует. Должно быть, с тех пор, как его недельный график перестал умещаться на одной странице органайзера.

Поднимая камеру, Михаил вспомнил свой «первый раз» – пафосную фотосессию на крыше с натуральной блондинкой. Ее волосы развевались на ветру, и было видно Столицу, горизонт, яркое летнее небо. Весь день он искал свой «момент красоты», призывая на помощь учебники, актерское мастерство Лизоньки, дополнительное освещение. Но тогда ничего не вышло. Впоследствии получалось. В основном, когда его отправляли в зарубежные командировки для репортажей.

– С Вами все в порядке? – вежливо окликнул мужчину Фредерик.

– Да, нормально, продумывал идею.

Идея действительно была. Он задвинул на периферию сознания несчастный заказ и решил работать вхолостую. Как получится. Парень, конечно, умен, но за три фотосессии вряд ли он сможет понять, для чего ведется съемка в данный конкретный момент.

– Подумай о чем-нибудь хорошем, – будничным тоном попросил мужчина, подбирая объектив для портретной съемки. – Приятные воспоминания, дорогие тебе люди – что угодно.

– Мне улыбнуться? – не понял Фредерик.

– Нет, просто думай об этом.

Михаил двигал софиты, стараясь усилить контраст теней на лице модели, менял ракурсы и заставлял парня бегать по комнате из стороны в сторону, подыскивая нужную динамику. Наконец, он сдался и объявил о перерыве.

– Мне нужно покурить.

– Не получается? – на лице парня было волнение и… что-то еще.

– Да, никак не могу поймать.

– Я подумал, может попробовать у окна?

Фотограф рассеянно посмотрел на давно приевшийся ему вид, перевел взгляд на парня и внезапно понял, что ему-то это хаотичное скопление домов в новинку. Двадцать пятый этаж бизнес центра. Сколько раз в своем N-ске Фредерик поднимался на такую высоту?

– Иди, – мужчина кивнул, поспешно выхватывая со стола фотоаппарат.