666. Рождение зверя

С отроческих лет Потемкин был избалован женским вниманием. Ему казался совершенно бессмысленным главный вопрос бытия, которым мучалась героиня нашумевшего телесериала «Секс в большом городе» Кэрри Брэдшоу: «Правильно ли вступать в интимные отношения с мужчиной на первом свидании?» Потемкин на самом деле не понимал, каким иным образом может закончиться такого рода мероприятие с его участием. Да вообще, зачем оно нужно, это «первое свидание» с букетами под мышкой и прогулкой под луной: Кирилл всегда сразу брал то, что хотел, так как знал, что практически во всех случаях сам является объектом острого желания. Другое дело – жизнь после секса. В этом смысле все существа противоположного пола в его представлении делились на три категории в соответствии с тем, каким образом произошло знакомство с ними. Первый контакт с женщиной, как известно, бывает американским, французским или русским.

Знакомство по-американски. Познакомились в баре, поехали в мотель. Утром ее нет, на столе записка: «Все было классно. Если захочу еще – я тебя найду».

Знакомство по-французски. Познакомились в кафе, поехали к друзьям. На другой день расстались, а в кармане записка: «Все было классно. Если захочешь еще – позвони».

Знакомство по-русски. Познакомились в метро, поехали домой. Утром просыпаешься, видишь бабу в халате и с бигудями. «Дорогой, холодильник надо купить новый, а мебель переставить. Да, кстати, в эту субботу мы едем к моей маме знакомиться».

Елизавета принадлежала к первому типу, поэтому с ней Кириллу было легко и комфортно. Она была наделена изящной фигурой, сексуальным голосом, неуемной постельной фантазией и ко всему прочему – интеллектом.

– Солнце, что делаешь? – проворковала Вета. – Какие планы?

Это был не праздный вопрос. С праздными вопросами Осиповская не звонила никогда.

– Планы наполеоновские, киса. Завтра вечером улетаю отдыхать на острова.

– Ах ты проказник! Так может, сегодня увидимся? На посошок, так сказать?

– Э-э-э… Не знаю… Я сейчас домой еду, вещи собирать.

Кирилл кокетничал. Он знал, какая фраза последует.

– А ты меня в гости приглашай. Помогу, чем смогу.

– Заманчивое предложение. Давай позвоню, как доеду.

– Давай. Я сама на юго-западе, в гостях сижу. Так что мне тут рядом.

Она отключилась, и у Потемкина приятно защекотало где-то ниже пояса. Он уже осязал ее нежные губы, гладил шелковистые волосы, большую упругую грудь, слышал прерывистое дыхание. Если бы она не позвонила, он, вероятно, сам набрал бы ее попозже, переведя отношения на французский вариант. Список барышень, относящихся к этой категории, был весьма обширен – несколько десятков имен и фамилий. Он был забит у него в компьютере в виде базы, где, чтобы случайно не перепутать, помимо телефона и рода занятий, были фотографии и всякие характерные пометки вроде «пьет как лошадь», «любит куни», «обожает порнуху» и пр. Когда у Кирилла возникало романтическое настроение, он изучал этот список, как меню в ресторане, выбирая себе что-нибудь соответствующее расположению духа. «Трюфели у вас сегодня хорошие?» – «К сожалению, сэр, они уже заказаны». – «Тогда куропаточку, вот эту, принесите, пожалуйста. И шоколадный мусс на десерт». Впрочем, Потемкин был совершенно уверен, что у большинства дев из его базы, в том числе и у Веты, имелся точно такой же свой список, только с мужскими именами. И ее звонок, скорее всего, означал не то, что бизнес-медиавумен воспылала к нему какими-то особенными чувствами, а лишь то, что те, кому она звонила до того, оказались уже заняты на текущий вечер. Моногамия давно вышла из моды, и промискуитет стал образом жизни поколения. Кирилл подумал, что они с Риммой, по сути, представляют собой две стороны одной медали.

«Кстати, – вспомнил Кирилл, – Мандрова же говорила, что недавно замуж вышла. Если теперь умрет, неплохо же обломится какому-то провинциальному альфонсу. Наследников-то у нее тоже нет». Во время последней встречи он не стал уточнять, кто ее муж. Но представить себе этого субъекта иначе как альфонсом, и именно провинциальным, было решительно невозможно – ни один заботящийся о своей репутации человек в здравом уме и твердой памяти не стал бы связывать себя с Риммой брачными узами.