6748

Три дня назад они, на княжьем дворе, после утренней службы, решили обсудить притчу об Иове. Спорили до хрипоты и крику, пока люди княжей сотни, конюх Константин да пекарь Василий, не попросили их вон со двора. Друзья долго спорить не стали и вскоре ушли. А конюх и пекарь сразу, побежали к князю с жалобой на увечья. Продолжая спорить, друзья дошли до Торга, где увидели только, что привезённые бочки с пивом. Когда друзья стали снимать пробу с вновь сваренного пива, спор об Иове многострадальном постепенно как то сошел на нет. Друзья, между пробами, стали обсуждать какое пиво, тёмное или светлое наиболее прилично пить в это время дня? Потом, для сравнения вкусовых особенностей темного и светлого сортов пива они пошли снимать пробу у другого торговца. Потом на Торгу Лёха повздорил с ониполовцами – он обозвал их дурнями, там же и подрался с ними, и был сброшен в Волхов с моста. В то время пока ониполовцы, в количестве пяти человек, били одного Лёху, друзья вдруг возобновили спор об Иове, и не пришли к нему на помощь. Духовный спор, двух знатоков святого писания, неожиданно закончился тем, что Васька сел, на землю изображая из себя покаяние прокаженного Иова, а друг его пошёл на двор к немцам нести слово божье схизматикам. Про Лёху плывущего вниз по Волхову среди мелких льдинок, друзья забыли.

Поэтому велика была вероятность того, что, к примеру, ониполовцы сегодня получив прощение и освободив душу от грехов, увидя друзей, вдруг вспомнят старые обиды и навалятся всей толпой. Убить то не убьют, но бока намнут, а это всё-таки обидно.

–Не для драки шли мы сюда,– сказал, взвесивший все за и против драки, Васька, – чего звал?

–По делу звал. Но для начала пойдём наверх там место есть, где сесть можно и закусить. Вы ведь не пустые короба носите, да и виделись мы давно, – ответил чернец.

–Да!!! Три дня великий срок. Шишка на лбу Коськи конюха и та еще не зажила. Пекарь княжий тоже ещё хромает. Или как? – спросил ехидно Лёха.

–Ты Леша сам то, в следующий раз, тоже поменьше мёда пей, а то простудишься, не лето ведь в Волхове купаться, – сказал церковнослужитель.

– Я и не хотел, ониполовцы заставили, их пятеро я один. А вы где были? Ну да конечно, вы книжки читали богоугодные, а нехристи, вроде меня, вам благочестивым людям должны вино и мёд нести, что бы у вас от споров в глотках не пересохло и мозги не высохли, – с обидой высказал наболевшее Лёха.

–Ладно, чего, пойдём, пока зовут, а то этот чернец опять всё выпьет без закуски, и опять пойдет на Готский двор схизматиков в лоно Православной церкви возвращать, – сказал Васька, намекая на душеную слабость их друга и на происшествие трехдневной давности.

Друзья.

Пока друзья поднимаются на полати, есть время рассказать о них подробнее. Из предыдущего изложения пытливый читатель мог: вынести предположение о том, что друзья имели довольно напряжённые отношения с гражданами Великого Новгорода, и объяснить данное предположение, пытливый читатель, мог тем, что наши герои не принадлежали к числу граждан Великого Новгорода. Действительно в приведённом выше тексте наши друзья ни разу не были упомянуты как принадлежавшие, к какому-либо концу, какой-либо улице, или усадьбе Великого Новгорода. Из этого факта следует утверждение, что ни один из них не был коренным горожанином.

И это была правда!

Вот Васька Беспалый, он же Василий Валентинович Колмовчанин по прозванию Беспалый, он род имел древний и буйный.

Полулегендарные, устные источники гласят, что лет триста назад, где-то между 6370 и 6374г.г. от сотворения мира, и соотвественно между 862 и 866 гг. от Рождества Христова за два поприща от Словенского холма, вниз по течению Волхова на холме, что на левом берегу реки появилась избушка, крытая тесом. Потом появились: двор с живностью, три сарая и баня. В год смерти Рюрика то есть в 6387г. и соотвественно в 879г. все указанные строения были обнесены высоким забором с одними въездными воротами, украшенными затейливой резьбой. За забором угадывалось движение живности , слышалось глухое мычание, а вскоре раздался и звонкий детский крик.

Кто и откуда был строитель усадебки на холме посреди болот, никому не было известно, да и никого это не интересовало. Нового города тогда еще не было, стояли лишь несколько посёлков на холмах, да княжий замок в устье Волхова. Поселенец тихо хозяйствовал, дикую чудь не обижал, за хлеб платил маслом и сыром честно, в политику сам не лез, в общем, радовался жизни и никого не трогал. Однако, когда Олег собирался на Киев, поселенец пришёл к нему, чинно поклонился и попросил взять в дружину на общих условиях, то есть за долю в добыче. Так как он пришёл со своим мечом и щитом он был взят в дружину на общих правах. Его немного смутило, что, когда он произнес клятву верности Олегу, тот в ответ пробурчал, что-то, а не поклялся на мече. Тем не менее, он сел в лодью и спустился вниз до самого города Киева, где проявил себя мудрым воином, когда была заваруха с Аскольдом и Диром. Вернулся он на свой холм года через два с нехитрым своим скарбом, как и уходил, но молчаливый и грустный.