68 дней

   Из Лины как будто выпустили воздух. Руки трясутся от внутреннего озноба. Лютый холод пробрался внутрь и вымораживает душу. Это всё. Так больше нельзя. Нельзя становиться половой тряпкой и предлагать вытереть об себя ноги. Самой себя противно, хочется немедленно снять наряд, пропитавшийся унижением насквозь.

   Умная Лина подняла голову. Её слова рубят по живому, как острые ножи: "Как ты могла опуститься до такого? Почему решила, что можешь так цепляться за человека, который тебя оттолкнул, выкинул из своей жизни, как кусок использованной туалетной бумаги? Позволять ему насмехаться над тобой, упиваться твоим жалким видом! Нищенка на паперти имеет больше гордости и достоинства, чем ты!" На этот раз Лине нечего возразить. Умная Лина оказалась права во всём, от первого до последнего слова. Торжествуй, альтер эго, пришёл твой звёздный час!

   Ты не плачь о том, что брошена…

   Ты не плачь о том, что брошена…

   Только и остаётся, что без конца повторять, пропевать про себя первую строку песни. Сейчас главное – не плакать.

   Лина проснулась среди ночи от собственных рыданий. Внутренняя заморозка стала отходить, оттаивать, и Лину захлестнула боль. Она никак не может остановить судорожные всхлипы. Уткнулась в подушку, чтобы не разбудить папу. В голове странный звон, грудь сжимает спазм и больно, как же больно!.. Уже не хочется ничего, никого, даже Макса, только бы перестало болеть. Но Макс и есть лекарство. Только он способен утихомирить боль и залечить её рану. Только он. Больше никто. Но его рядом нет. И не будет. Никогда. Слово, к которому придётся привыкнуть.

   Что остаётся Лине? Она честно думала о том, чтобы навсегда покончить со всем этим. Разом прекратить боль. Даже таблетками запаслась. Надо выпить очень много, чтобы подействовало. Уснуть и не проснуться. Останавливает одно: папа не заслужил такого. Не для того он растил дочь один, после развода с мамой не женился на любимой женщине, чтобы не ущемлять интересы дочки. Посвятил жизнь ей, Лине. Она не может отплатить ему вот так – решив свои проблемы столь эгоистичным способом. Так что, придётся как-то выбираться из засасывающей беспросветности, справляться с болью. Как-то жить дальше.

   ***

   Сессия у дневных факультетов закончилась, каникулы пролетели, и Институт зажил прежним ритмом – лекции, лабы, семинары. Пока студенты-очники отдыхали, у заочников шла сессия. Лина как-то умудрилась проскочить – контрольные и курсовики сдала в последний момент, но не опоздала. Пару зачётов получила автоматом, экзамены спихнула, и даже оценки вполне приличные – пока в зачётке ни одной тройки. Правда, пятёрок немного. Экзамен по ТНЭЦ – теории нелинейных электрических цепей – пришлось сдавать в кабинете у замдекана. То есть, не подсмотреть, не списать. Удивилась сама, как решила сложную задачу со схемой. Но решила ведь! Как говорится, есть ещё порох в пороховницах.

   Лина всегда накачивает перед экзаменами свои страхи. То есть, учит, систематизирует материал, пишет шпоры по самым заковыристым вопросам, но при этом всерьёз боится, что не сдаст, до дрожи в коленках, до истерики. Накачивает не только себя, но и всех вокруг. Валька всегда спокойная, как мамонт, тоже прилежно готовится, но не переживает, что ничего не знает, как Лина. И результат почти всегда одинаковый: у Вальки трояк, у Лины четвёрка или пятёрка. Валька уже злится на спектакли, которые Линка закатывает перед каждым экзаменом. Артистка, мать-перемать – она во всём артистка.

   Лина никак не может объяснить подруге, что переживает всерьёз и реально боится не сдать. А потом как-то почему-то вспоминается, попадает билет, который она знает, или кто-то перед ней отвечает преподу как раз на её вопрос. Остаётся только внимательно послушать и воспроизвести. Лина знает ещё одну хитрость, и вовсю ею пользуется. Валька старается зайти в экзаменационную аудиторию в первых рядах. Лина никогда не торопится, идёт в числе последних. Но приходит на экзамен всегда к его началу. Не секрет, что преподаватели, колеблясь, какую оценку поставить, задают дополнительные вопросы. Обычно круг этих вопросов ограничен – наверное, фантазии не хватает придумать много. Остаётся дождаться счастливчиков, сдавших на хорошую оценку, и подробно расспросить, как они отвечали на допники. За полдня так можно натаскаться, что от зубов будет отскакивать. Вот Лина и пользуется.

   Сессионная круговерть поневоле отвлекла от тяжких мыслей, и Лина в какой-то момент почувствовала, что выкарабкивается из вязкой жижи уныния. Но сессия закончилась, жизнь вернулась на круги своя, снова начались репетиции "Квинты". Прежний режим, прежняя обстановка обострили боль. Лина так устала от неё, что хотелось просто забиться в угол и тихо скулить.

   ***