68 дней

   Как ни странно, эта страшная передряга сблизила их с Севкой. Он стал внимательным, нежным, заботливым, снова постоянно был рядом. И сам заговорил о свадьбе. Поженились в марте. Свадьба была шумной и весёлой, гуляли в квартире у сестры Гали. Тамадой был Зяма Чалый, гости – в основном их студенческая компания, "Квинта" и "Гусь". Натанцевались, напелись. Даже мама с папой тряхнули стариной и спели дуэтом романс про то, как отцвели уж давно хризантемы в саду, Лина им аккомпанировала. Она была ослепительно хороша в дивной красоты белоснежном длинном югославском платье, купленном в той же комиссионке на Никитина. Позже, рассматривая свадебные фото, Лина удивлялась, почему счастливая невеста совсем не улыбается. Все фото освещала лучезарной улыбкой Машка – свидетельница.

  Лина сразу забеременела снова. Свадебное путешествие тоже состоялось, уже летом, когда Лина была на четвёртом месяце. Поехали в Питер, остановились у тётушки, папиной старшей сестры. Она показала город, самые красивые места. Лина с Севкой много бродили по музеям, паркам, улицам, взявшись за руки. В "Гостином дворе" купили Севке акустическую гитару – роскошную чешскую "Кремону" за семьдесят пять рублей. Редкая удача, им очень повезло. Накупили пелёнок и распашонок, которых с Новосибирске днём с огнём не сыскать – дефицит. Себе Лина подобрала в специальном отделе для беременных симпатичный сарафан в весёлую клеточку, и потом с удовольствием таскала его на работу, до самого декретного отпуска, почти не снимая. Беременность протекала в целом нормально.

   Когда Лина впервые ощутила, как ребёнок толкнулся в ней, что-то произошло, что-то очень важное. Она остро почувствовала в себе новую жизнь, осознала себя сосудом божественного таинства. И это новое чувство, наконец, примирило Лину с миром, снова раскрасило его яркими красками. Ещё не родившийся ребёнок дал её жизни новый и, может быть, главный смысл. Лина опять вспомнила "Романс о влюблённых". Мир героя в фильме стал цветным, когда жена родила ему сына. Значит, всё правильно, всё так и должно быть. Лина упивается новым состоянием, купается в нём. Она снова открыта миру, и мир улыбается ей.

   Макс увидел её и не сразу узнал: короткая стрижка, почти как у мальчика, круглый животик, забавная походка, чуть вперевалочку. И сияющее счастьем лицо. Макс поражён тем, как грядущее материнство сделало его бывшую девушку неотразимой, притягательной, удивительно желанной. Но, конечно, уже не для него… Он подошёл, заговорил, и Лина ответила. Они забыли о времени, никак не могли надышаться друг другом. Её ждёт муж, у него есть любимая девушка. Их ничто больше не связывает. Кроме одного: чувства причастности к жизни друг друга, чувства никуда не исчезнувшей связи, протянувшейся между ними, как незримая прочная нить, которую невозможно разорвать. Да и зачем?..

   Лина смотрит на Макса и не может насмотреться. Какой он стал… Всё та же фантастическая красота – то ли славянского витязя, то ли скандинавского короля. Всё тот же запах, самый лучший запах на свете… Не осталось и следа от прежней холодности, от высокомерия и отчуждённости. Мягкий взгляд, тёплый голос, искренняя доброта в словах. О таком Максе она мечтала, таким он приходил к ней во сне. Приходит. До сих пор.

   Однажды, совсем недавно, она увидела их вместе. Молоденькая девочка с русым коротким каре и чёлкой, прикрывающей высокий лоб, доверчиво держалась за руку Макса и поднималась по лестнице, шагая через ступеньку. Такая смешная, такая трогательная. Макс рядом с ней выглядел взрослым сильным мужчиной. Защитником, опорой, заботливым и добрым. За таким, как за каменной стеной. Лина на мгновение остро позавидовала этой девчушке. А потом подумала: Максу нужна именно такая девочка, рядом с которой он чувствует себя сильным, главным, старшим. Дай им бог.

   Лина вздохнула и пошла пить кефир.

   ***

   В декабре, ровно через девять месяцев после свадьбы, Лина благополучно родила девочку. Жизнь завертелась вокруг пелёнок, распашонок, кормлений, смесей, педиатра и патронажной сестры, отваров и мазей. В новом качестве Лина чувствовала себя прекрасно. Севка помогал во всём: стирал пелёнки, купал, пеленал, вставал к малышке по ночам. Ласково называл дочку "Тася". Почему, непонятно – с именем никакого созвучия. Прозвище Тася прочно прилепилось к девочке.

   Конечно, после свадьбы они поселились в квартире у Лины. Молодая невестка невзлюбила родителей мужа, бухавших каждые выходные, с пятницы по воскресенье, и категорически отказалась жить с ними. Когда дочке исполнился годик, вся родня Севки пришла поздравить их.

   А потом что-то разладилось.