69 этюдов о русских писателях

@Epigr = «Пишущих много. Чтобы выдержать конкуренцию, надо иметь сердце на плечах, голову в груди».

@EPIGR-P = Венедикт Ерофеев

Марина Цветаева гордо писала: «Мой Пушкин». Если есть свой Пушкин, почему не может быть своего Ерофеева? Для меня Венедикт Ерофеев – «мой». Мой, потому что он некоторым образом мой двойник – во вкусах, в пристрастиях, в характере. Он, как и я, обладал страстью и усердием классификатора и коллекционера сведений. Он был собирателем фактов. «Любимым его коньком была систематизация. Вечно он что-то упорядочивал, собирал, систематизировал. У него была страсть составлять антологии» (Лидия Любчикова).

«У него не было режима, не было понятия времени, но он совсем не был рассеянным профессором. Была и аккуратность, и математическая способность. Он все записывал, все подчеркивал» (Галина Ерофеева).

Боже мой, как похоже! Узнаю самого себя: я тоже собираю, подчеркиваю, выписываю, вечно что-то составлю; и систематизирую...

Венедикт Ерофеев любил фиксировать уличную температуру, вел дневник грибника (когда идут белые, рыжики, сыроежки и т. д.), составлял списки нормальной температуры диких и домашних животных. А главное – вынашивал идею антологии «Русские поэты». Мечтал создать «Календарь русских поэтов», где каждому дню соответствовало бы стихотворение. Венедикт Ерофеев не успел ее составить. А я составил, но... увы, ни одно издательство не заинтересовалось им. Какой календарь?! Какие поэты?! Главное – инфляция, цены, эмиссия... Главное не читать, главное – выжить!..

Но мне, конечно, грех обижаться, многое из моих систематизаций и импровизаций публикуется, и даже книги выходят. Так что некоторые идеи и мечты Венички Ерофеева я развиваю и несу читателям. Однако я, кажется, слишком увлекся в своем писании, и, как говорил Венедикт Васильевич, «слишком все это затянулось. Затянулось, как лобзанье».

Пора прощаться. Адью. Дай петушка!..

ИСТОРИЯ С ХРОНОЛОГИЕЙ

ПЕРВЫЙ СБОРНИК «ДЕНЬ ПОЭЗИИ»

Что было в далеком 1956 году? Главное, ХХ съезд партии и доклад Хрущева на закрытом заседании «О культе личности и его последствиях». Ошеломление. Потрясение. Шок. Страна как бы сбросила с себя оковы репрессивного прошлого. И медленно пошел процесс десталинизации. Илья Эренбург назвал этот период оттепелью. Все вздохнули с облегчением и надеждой на возвращение нормальной человеческой жизни, без боязни и страха.

И первой вздохнула культура. Именно в 1956 году состоялось зарождение театра «Современник». На экраны страны вышел драматический фильм «Сорок первый», появилась озорная комедия «Карнавальная ночь» и лирическая «Весна на Заречной улице». Вышел в свет роман Владимира Дудинцева «Не хлебым единым». И еще одно знаменательное событие произошло: 15 сентября был подписан к печати первый сборник «День поэзии» в веселой салатовой обложке с автографами поэтов. Любители поэзии и литературы встрепенулись и оценили этот сборник как поворот к лирике. Или можно сказать иначе, что поэзии предоставили зеленую улицу. И стихи хлынули весенним разливом, струящимся водопадом, стремительно и взахлеб.

«День поэзии» представил реабилитированных поэтов: Павла Васильева, Льва Квитко, Николая Заболоцкого, Сергея Клычкова и других поэтов, доселе вычеркнутых из советской поэзии. После длительного перерыва снова заблистали имена Сергея Есенина, Марины Цветаевой, Анны Ахматовой. А открывался «День поэзии» стихотворением старейшего поэта Николая Асеева:

Еще за деньги люди держатся,
как старины держались люди
во времена глухого Керженца,
но скоро этого не будет.

Еще ко власти люди тянутся,
не зная меры и цены ей,
но долго это не останется:
настанут времена иные...

Так казалось многим. Но этот прогноз не оправдался: сегодня и власть, и деньги – в цене, как никогда раньше. Повсюду властная вертикаль и диктат денег. И литература ныне на обочине, и поэзией мало кто интересуется. Но тогда, в 56-м, это было начало расцвета. Лирический ренессанс.

Особенно радостно было возвращение подлинных классиков русской поэзии – Есенина, Цветаевой и Ахматовой. Правда, над Есениным еще довлела старая оценка как «певца отсталой дореволюционной деревни» с его неприемлемыми для бодрой советской поэзии «мотивами отчаяния, душевной опустошенности и настроения богемы, кабацкой тоски и удали» (Энциклопедический словарь, 1953). Но народ и особенно любители поэзии обожали Сергея Есенина: его старые книги не издавались, так их переписывали от руки в заветные тетрадочки, стихи читали и декламировали. «Гой ты, Русь, моя родная,/ Хаты – в ризах образа...», «Отговорила роща золотая...», «Не жалею, не зову, не плачу...», «Шаганэ ты моя, Шаганэ...»