69 этюдов о русских писателях

Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»

Молодое поколение, не знавшее Есенина, с восторгом восприняло его стихи. Но первое собрание сочинений поэта в пяти томах появилось лишь позднее (1966 – 1968).

Если Сергей Есенин долгое время оценивался как кулацкий и упаднический поэт, то Марина Цветаева для власти была белоэмигранткой, хотя и возвратившейся позднее в СССР и тут же повесившейся. В этом же Энциклопедическом словаре (третий том, 1955) Цветаева не удостоилась чести быть представленной. Оперная певица Елена Цветкова была представлена, а Цветаева нет. И наконец ее представили в «Дне поэзии». А спустя 5 лет – в 1961 году – был издан ее небольшой сборник «Избранное», с которого и началась посмертная слава Марины Цветаевой.

Поэтесса Елена Тараховская вспоминала: «Я спросила: «Марина, неужели вы в Париже не скучали по России?» – «Моя родина везде, где есть письменный стол, окно и дерево под этим окном...» И все же Марина Цветаева испытывала сильнейшую ностальгию по родине. Помните ее признание: «Тоска по родине! Давно/ Разоблаченная морока!...» А в конце взрывные строки:

Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина...

В том же Энциклопедическом словаре советского времени нет и Анны Ахматовой, – еще живет и действует постановление ЦК партии от 1946 года о журналах «Звезда» и «Ленинград», где главные обвиняемые были Михаил Зощенко и Анна Ахматова. И вот подарок: в «Дне поэзии» чеканные алмазные строки Анны Андреевны. Она вновь возвращена в цветистые луга поэзии после душного заточения непечатания.

Когда бы вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда...

А первая тонюсенькая книга Анны Ахматовой после многих лет вышла в 1958 году. Новых стихов почти нет, одни старые, в том числе и написанные строки в 1927 году в Кисловодске:

Здесь Пушкина изгнанье началось,
И Лермонтова кончилось изгнанье...

1956 год – изгнанье кончилось и для многих советских поэтов. Кратко о некоторых из них. Павел Васильев. Мощный, самобытный поэт. Борис Пастернак отмечал, что Павел Васильев «был сравним с Есениным творческой выразительностью и силой своего дара». Одни «Стихи в честь Натальи» что стоят:

Я люблю твой телесный избыток,
От бровей широких и сердитых
До ступни, до ноготков люблю...

Свою последнюю поэму «Христолюбивые ситцы» Павел Васильев дописать не успел, она оборвалась на полуслове. Его арестовали 6 февраля 1937 года и обвинили в принадлежности к «террористической группе правых» и 15 июля расстреляли. Павлу Васильеву шел всего лишь 28-й год...

Такая же печальная участь у еврейского советского поэта Льва Квитко, с той лишь разницей, что он погиб позднее – в 1952 году и в возрасте 62 лет. Один из друзей писал: «Казалось, он непременно доживет до ста лет. Было даже странно представить себе, что он может когда-нибудь хоть на миг заболеть. Коренастый, моложавый силач... Его любимейшее слово: хорошо. И второе любимое слово: чудо. Эта очарованность окружающим миром и сделала его детским писателем. На детей Квитко глядел с завистью. «Каждый ребенок, – говорил он, – считает, что лужи созданы специально для его удовольствия».

О сладостной сливе, о славе ее
Никто не сказал еще слово свое... —

так писал Лев Квитко, еще не знавший горечи своей судьбы.

Классик русской поэзии – Николай Заболоцкий. Был арестован весной 1938 года и выслан на Дальний Восток. В Москву вернулся в 1946 году. В 1948 году вышла его книга «Стихотворения». Через 10 лет, в 1958 году, в возрасте 55 лет Николай Алексеевич Заболоцкий скончался. Его трехтомник вышел спустя годы – в 1984-м.

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей, —
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей...

Возвращаясь к 1956 году, следует отметить, что обложка сборника «Дня поэзии» стала совместным родным домом, куда вернулись многие замечательные поэты; кроме перечисленных, и Осип Мандельштам, и Сергей Клычков, и Николай Клюев, и многие-многие другие.