69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой

Возвращаясь к сути своих доводов, Алан огласил природу взаимосвязи между «Плетками» и «Молодым Адамом». В обеих книгах есть персонажи, действующие под фамилией Гоулт. В «Плетках» главарь уличных хулиганов Джон Гоулт известен как оборотень Горбалз. В «Молодом Адаме» Лесли Гоулт, мужичина постарше, – импотент, и сама фамилия упоминается в повествовании только однажды. Алан утверждал, что «Плетки» со всеми своими ошибками представляют хоть какой-то интерес в том случае, если читать их наряду с двумя серьезными литературными произведениями Трокки. В романе имелся даже любопытный пассаж почти в духе потока сознания, когда женщина-рассказчица насилуется и силком удерживается в публичном доме. Поскольку «Плетки» – очень неровная и достаточно скверная работа, она дает полезную возможность всем желающим «распаковать» ловко сварганенное описание Трокки пролетарского Глазго в «Молодом Адаме».

Пока мы приобретали в «Сейнсбери» упаковку «Принглз», Алан говорил, что членство Трокки в Ситуационистском Интернационале дает отличный стимул для диалектического чтения его работ. Для этого прекрасно подходят «Плетки», подрывной в конечном счете «Молодой Адам» и даже «Книга Каина». Трокки, как и многие другие члены СИ, был выходцем из высших эшелонов буржуазии. Алан утверждал, что факт бунта Ги Дебора и Алекса Трокки против своего привилегированного происхождения ни в коем случае не ставит под сомнение ими достигнутое, и поэтому неспособность многих представителей прессы отличить гегельянский марксизм Ситуационистского Интернационала от чистого анархизма представляется больше, чем просто несчастьем. Так как Трокки не был в отличие от Дебора столь строгим и безжалостным при детальной разработке своей теоретической позиции, тот, кто не сталкивался с левым коммунизмом во всей его оригинальности и не понимал природы его разрыва с Третьим Интернационалом, никогда не уяснит ни политический бэкграунд работ Трокки, ни способы, с помощью которых он двигался вперед, все время изобретая ходы между теорией и практикой.

Алан избавился от своей коллекции политических книг и журналов за несколько лет до того, как я встретилась с ним, и, когда он переходил на такого рода темы, мне часто бывало трудновато следовать ходу его мыслей. Жак Каматт был одним из основных теоретиков в этой области, насколько полагал Алан, и, хотя я пыталась достать ряд работ этого автора в переводе, большинство его материалов могло быть прочитано только по-французски или по-итальянски. Я так и уразумела цепь рассуждений, что привела Каматта от сверхленинизма Бордиги к мысли о том, что капитал вышел из-под человеческого контроля и теперь доминирует над универсальным человеческим классом[10]. Так как я совершенно некомпетентна и не смогу объяснить идеи, что лились потоком изо рта Алана, когда он ехал от Бридж о’Ди к Беннахи, я опущу дальнейшее изложение их. Тем не менее мне пришло в голову, что в комментариях Алана по поводу Трокки есть еще одна вещь, которую я должна записать. Он считал забавным, что в «Моей жизни и любимых: пятом томе» есть наскок на Маркса за его солидаризацию с пролетариями, а не с богемой, то есть с теми, кто мог насладиться настоящей свободой.

Как только мы достигли Беннахи, Алан объявил, что это самая знаменитая и популярная гора на северо-востоке Шотландии. Он сказал, что этот факт легко объяснить. Изящные очертания горы; она возвышается в сравнительном одиночестве и поэтому различима и бросается в глаза со всех точек; величественная панорама открывается со всех ее вершин; предельная доступность; все это способствовало тому, чтобы Беннахи воздали должное даже те, кто не занимался скалолазанием. Расположена в Гэриоч, между Дон и Гэди, ее главные вершины, с востока на запад – Мивер Тэп – 1698 футов, Крэйг Шэннок – 1600 футов, Оксен Крэйг – 1733 фута, Уотч Крэйг – 1619 футов, Хермит Сит – 1564 фута и Блэк Хилл – 1412 футов.