6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Пати молча взяла протянутые им ножницы и быстро разрезала рукава и плечи. Убрав ткань, она открыла рану на груди. Поднявшись, девушка взяла чашку и вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, неся воду. Смочив лежавшую на столе тряпочку, Пати принялась осторожно смывать кровь и грязь. Закончив с этим, она отошла в сторону и вопросительно посмотрела на доктора.

- А вы – молодец, мисс О’Брайен, – тихо произнес тот, подходя ближе и осматривая рану. – Отличная работа.

- Спасибо, – сдержанно поблагодарила девушка.

- У меня к вам просьба. Дело в том, что Тому понадобится непрерывный уход, пока он не придет в себя, но я не могу быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки. Мне нужна помощница, и я прошу вас стать ею. Не думаю, что это займет слишком много времени. Максимум две недели.

- Но… – Пати совершенно растерялась. – Я не медсестра и не умею ухаживать за больными. Если с ним что-нибудь случится, я не смогу помочь.

- Не стоить беспокоиться, – успокоил ее доктор. – Большую часть времени я буду неподалеку. Кроме того, я скажу вам, что делать.

- Я не уверена, что справлюсь, – Пати опустила голову. – Вам нужна Кенди.

- Но Кенди здесь нет, – возразил мистер Харрис. – А помощь Тому нужна уже сейчас. Его нельзя оставлять без присмотра. У него сильное сотрясение, а это значит, может начаться рвота, и он может захлебнуться. Дежурить будем попеременно. Вы показали себя способной ученицей, и я уверен, вы быстро поймете, что и как делать.

Пати не нашла больше, что возразить.

- Хорошо, – вздохнула девушка. – Я только предупрежу мисс Пони, – и вышла из комнаты.

Несколько дней спустя…

Пати поднялась с кресла и, потянувшись, подошла к окну. За стеклом царила глубокая темень, отчего звезды казались еще ярче, а нарождающийся месяц – ослепительно белым.

«Как тихо. Хорошо».

Со стороны кушетки донесся шум. Пати мгновенно обернулась и, тревожно нахмурившись, вернулась на место. Включив лампу, она склонилась над своим беспокойным пациентом. Его глаза были открыты, но их мутный и застывший взгляд словно проходил сквозь нее. Предположения доктора оправдались, хотя и не в такой степени, как он опасался. Приступы рвоты начались спустя два часа после того, как они принесли его в дом, и прекратились всего пару дней назад, но были не такими уж сильными и кровавыми. Однако Том так и не пришел в себя, а его взгляд, когда он изредка открывал глаза, был мутным и отсутствующим, словно у слепого. К тому же, он не узнавал окружающих и не реагировал на звуки. Пати была очень обеспокоена, но доктор Харрис отнесся к этому совершенно невозмутимо, коротко пояснив, что подобные последствия – обычное явление при сильном сотрясении мозга и со временем все пройдет. Тем не менее, когда она встречала такой вот взгляд молодого человека, девушке становилось очень не по себе.

«Не стоит спешить. Не все сразу. Слава Богу, что рвота прекратилась. И ссадины почти зажили. Наверное, доктор прав, и он скоро придет в себя», – успокоив себя этой мыслью, Пати осторожно поправила подушку и, погасив лампу, опустилась в кресло.

- Кенди, – едва слышный хриплый шепот прошелестел по комнате и растаял в темноте.

От неожиданности Пати вздрогнула и едва удержалась от крика. Широко раскрытыми глазами она ошарашенно уставилась на протянутую к ней руку.

- Кенди, это ты? – снова пробормотал Том.

Его ладонь неуверенно зашарила по одеялу, словно ища что-то. Скорее инстинктивно, чем осознанно Пати протянула руку и, поймав его ищущие пальцы, ласково сжала их, а затем наклонилась, пытаясь разглядеть его лицо. Глаза Тома были открыты, но их взгляд был по-прежнему мутным и бессмысленным.

- Я не Кенди, – прошептала она. – Кенди здесь нет.

- Хорошо, что ты приехала, Кенди, – шептал молодой человек. – Это просто здорово. Тебя так долго не было. Я ждал тебя, Кенди. Я очень ждал тебя. Я знал, что однажды ты вернешься, и все станет, как прежде. Ты будешь жить в доме Пони, бегать на свой холм, лазать по деревьям…

Он замолчал. Пати хотела уже еще раз сказать, что она – не Кенди, но передумала и промолчала. Несколько секунд они сидели в полной тишине, окруженные сонной тьмой.

- Я так рад, что ты вернулась, – снова прошептал Том. – Я люблю тебя, Кенди.

Пати вздрогнула и застыла. Так прошла еще минута. Наконец длинные ресницы медленно опустились, скрывая ее глаза, а уголки губ дрогнули в странной горькой усмешке.

- Я тоже рада, – едва слышно прошептала она. – Поправляйся побыстрее.

Глаза молодого человека закрылись, и он затих. Пати еще несколько минут держала его руку в своих ладонях, а затем осторожно положила ее на одеяло и подошла к окну. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она молча смотрела застывшим взглядом в темное небо.