6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

С трудом преодолев желание зарыться еще глубже в уютное тепло постели и снова провалиться в благословенную пустую тьму, она попыталась сесть, однако в следующее мгновение ей показалось, что ее голова буквально взорвалась. От боли потемнело в глазах, а тошнота подкатила к самому горлу. Элеонора обессиленно опустилась на прежнее место и неподвижно застыла в надежде, что боль скоро стихнет… И внезапно поняла две вещи. Первое – на ней ничего не было. Осторожно опустив взгляд, Элеонора убедилась, что ее ощущения не обманывают ее. Она действительно была совершенно обнажена, но из-за отвратительного самочувствия и одеяла, наброшенного сверху, не ощущала холода, а потому и не сразу обратила на это внимание. А во-вторых… А во-вторых, в постели она была не одна: над ее головой раздавалось мерное, глубокое дыхание, а талию сонно и тяжело обнимала чья-то теплая рука, прижимая ее к угловато-сильному телу, такому же бесстыдно обнаженному, как и ее собственное. Ее взгляд нерешительно, словно нехотя, скользнул ниже. Сильная рука с широкой ладонью, длинными изящными пальцами и ухоженными, аккуратно подстриженными ногтями явно принадлежала мужчине, а мизинец опоясывал массивный золотой перстень-печатка с выгравированным на нем таким почти болезненно знакомым гербом… герцогов Грандчестеров. Элеонора едва не застонала вслух, но сдержалась и, закусив губу, обессиленно откинулась назад и закрыла глаза. Воспоминания нахлынули безжалостной волной. Картины предшествующего вечера и прошедшей ночи всплывали из темноты забытья, кружились под опущенными веками безмолвными свидетелями обвинения, услужливо извлекая на суд трезвого разума каждое слово, движение, жест, сливаясь в единую равнодушную фантасмагорию холодной правды, казавшейся сейчас какой-то странно жестокой и нереальной, словно плохо разыгранный фарс.

«Не может быть! Этого просто не может быть! Мне все это снится! Да, это наверняка сон. Это должен быть сон. Это просто обязан быть сон!!! Кошмар!!! Ночной кошмар!!! Нужно проснуться… Всего лишь проснуться – и все исчезнет. Сейчас я проснусь и обнаружу, что лежу в своей комнате, в своей постели, одетая и совершенно одна – как всегда! И ничего этого не будет!!! Да, так и есть! А это всего лишь дурацкий сон. Я просто слишком устала, слишком беспокоюсь за Терри и перебрала шампанского, вот и снится всякая чушь! И зачем я только пила?! А тем более, шампанское. Знала ведь, как оно действует! Ладно, потом отругаю себя. Все потом. А сейчас нужно просто проснуться».

Ухватившись за эту спасительную мысль, Элеонора подняла дрожащую руку и сильно ущипнула себя за плечо. Однако последовавшая за этим боль убедительно свидетельствовала о том, что она уже не спит, а ужасное самочувствие, слабость, отвратительный привкус во рту и, самое главное, лежащий рядом мужчина – реальность. Жестокая, ужасная, неотвратимая реальность. Охватившие ее при этой мысли шок и паника заставили ее моментально забыть о головной боли и неприятных ощущениях…

«Это не сон… Господи, это не сон!!! Это на самом деле! Все это случилось на самом деле! Боже мой! Боже мой!!!»

Перед ее мысленным взором вновь замелькали воспоминания… Элеонора зажмурилась и еще сильнее закусила губу, чувствуя, что не просто покраснела, но все ее тело буквально полыхает от стыда. Казалось, еще секунда – и она действительно вспыхнет и сгорит, обратившись в пепел, словно сухая соломинка в пламени костра.

«Это правда, – лихорадочно билась в ее мозгу единственная мысль, а перед глазами плыли картины страстной ночи, проведенной в объятиях любовника. – Все это произошло на самом деле. И виновата в этом я. Я соблазнила его. Господи, я вела себя как ополоумевшая от страсти мартовская кошка!!! Шлюхи – и те, наверное, скромнее. Как я могла?!! И… И что мне теперь делать? Господи, он вот-вот проснется и… Что я скажу ему? Как я смогу вообще посмотреть ему в глаза после всего этого?! Нет, это невозможно. Это ужасно. Ужасно и отвратительно! Нужно что-то делать. Не могу же я просто лежать рядом с ним вот так, совершенно обнаженная, и ждать, когда он проснется! Нужно немедленно одеться, а потом… А потом видно будет! Сама виновата!!! – с внезапной злостью подумала она. – Как заварила кашу, так и расхлебывай!»