6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

- Боже мой, как я рада видеть тебя! – всплеснув руками, продолжала миссис Марлоу восторженным тоном, не замечая, а быть может, делая вид, что не замечает его совсем не радостного вида. – А как обрадуется Сюзанна! Она так переживала, так беспокоилась за тебя все это время, что буквально превратилась в тень. Но уж теперь-то она приободрится.

- Да, конечно, – в очередной раз сухо и устало обронил Терри. – Позвольте представить вам моего друга, месье Шарля де Шарни. Мы вместе воевали во Франции. Шарль, это миссис Марлоу, мать Сюзанны.

- Очень приятно, – мягко произнес Шарль, чуть склонив голову в качестве приветствия.

- Я тоже очень рада, – ответила женщина и, словно опомнившись, распахнула дверь, отступив в глубину холла. – Прошу вас, проходите.

Терри вошел первым. Шарль машинально шагнул следом, все еще размышляя над причинами более чем странного поведения своего друга. В холле царил приятный полумрак.

- Сюзанна в гостиной, – пояснила миссис Марлоу, закрывая дверь. – Идите к ней, а я тем временем приготовлю вам чаю.

Бросив шинель на стоящий у стены стул, Терри, словно машина, безропотно подчиняющаяся приказам, молча развернулся и направился к темнеющему слева коридору. Сняв свою шинель, Шарль положил ее на тот же стул и последовал за другом, краем глаза заметив, что миссис Марлоу провожает их сияющим от счастья взглядом, на губах женщины играла легкая радостная улыбка.

Путь оказался недолгим. Остановившись у ближайших двойных дверей, Терри коротко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, но тут же остановился.

- Здравствуй, Сюзанна, – очень мягко, но абсолютно бесцветно и сухо произнес он.

Шарль нерешительно замер на пороге. Широкие плечи и спина Терри скрывали от него большую часть комнаты и таинственную Сюзанну Марлоу, а поскольку войти в комнату, не толкнув его, он не мог, то принялся терпеливо ждать, когда же тот, наконец, вспомнит о нем. Но тут раздался женский голос, и Шарль моментально забыл обо всем.

- Терри!!!

В этом коротком слове, произнесенном мягким, нежным, словно дуновение прохладного бриза в еще не остывшую от палящей дневной жары августовскую полночь, и, в то же время, звонким и мелодичным, подобно журчащему по камням горному ручейку, пробивающему себе дорогу среди тающих снегов, или, быть может, хрустальной песне маленьких серебряных колокольчиков, сопрано, прозвучало столько тепла, радости и искреннего счастья, что Шарлю стало не по себе. Теперь у него не осталось никаких сомнений, что уж, по крайней мере, мисс Марлоу действительно любила его друга, даже если Терри и не отвечал ей взаимностью. Этот голос был преисполнен беззаветной, всепоглощающей любви, сравнимой разве лишь со слепым и благочестивым преклонением монахини перед ликом Христа.

«Нет, это не может быть игра. Невозможно так искренне и натурально изобразить подобное чувство, не испытывая его, не зная, что это такое. Каким бы хорошим актером ты ни был. Нет, это не игра. Судя по всему, мисс Марлоу действительно любит Терри. А значит, дело тут не в шантаже. В таком случае, почему же Терри так себя ведет? Или все же она шантажирует его? Влюбленная женщина способна на любые, даже самые страшные поступки, не говоря уже об обычном шантаже. А уж если она влюблена до такой степени!»

В этот момент Терри сделал несколько шагов вперед, и в поле зрения Шарля наконец-то оказалась вся комната. Небольшая гостиная была отделана панелями в теплых кремовых тонах, которые вкупе с мебелью, выполненной в старинном витиеватом стиле, придавали ей очень уютный вид. А прямо напротив двери, у окна в большом кресле с широкими подлокотниками и высокой спинкой сидел… ангел. Самый настоящий ангел в образе девушки.