7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— Я мог бы вызвать из Дворов подкрепление.

— Сюда? В Янтарь? Да я по уши окажусь в дерьме, если Рэндом что-то такое пронюхает. Он тут же заподозрит, что его собираются свергнуть.

Мандор улыбнулся.

— Это место чем-то напоминает мне мой собственный дом, — сказал он, подходя к двери.

Когда мы вошли, я увидел, что Найда по-прежнему сидит, руки сложены на коленях, взгляд прикован к металлическому шарику, висящему в воздухе примерно в футе от нее. Второй шар продолжал неторопливо описывать круги на полу.

Увидев, что я на нее смотрю, Мандор заметил:

— Состояние легкого транса. Она нас слышит. Ты можешь разбудить ее, когда пожелаешь.

Я кивнул. Теперь настало время для Джасры.

Я освободил ее от висевшей на ней одежды и сложил все это кучей на кресло. Сходил за тряпкой и тазиком и смыл клоунскую раскраску с ее лица.

— Я что-нибудь забыл? — Вопрос относился наполовину к себе.

— Зеркало и стакан воды, — подсказал Мандор.

— Зачем?

— Она может захотеть пить, — сказал он, — и наверняка ей захочется посмотреться в зеркало.

— Пожалуй, ты прав, — сказал я, подтаскивая к ней столик. На него я поставил кувшин и кубок; рядом положил небольшое ручное зеркальце.

— Я думаю, стоило бы ее поддержать — на случай, если она упадет в обморок, когда будут сняты чары.

— Верно.

Я обнял ее левой рукой за плечи, подумал о смертельном укусе, отступил назад и стал придерживать ее на расстоянии вытянутой руки.

— Если она укусит, это меня сразу сшибет с катушек, — сказал я. — Поэтому, если что, приготовься.

Мандор подбросил в воздух еще один металлический шарик. Он завис в верхней точке и оставался там неестественно долго, затем упал обратно ему на ладонь.

— Ладно. — Я произнес слова заклинания.

Не случилось ничего драматического. Джасра тяжело повалилась назад, и я ее поддержал.

— Ты в безопасности, — сказал я и добавил: — Ринальдо знает, что ты здесь. — Это я уже так, на всякий случай, чтобы сослаться на общих знакомых. — Вот кресло. Хочешь воды?

— Да, — сказала она, и я налил ей немного и передал.

Глаза ее, пока Джасра пила, стреляли из стороны в сторону, подмечая все окружающие детали. Мне стало вдруг интересно, не пришла ли она в себя сразу, как только очнулась, и теперь тянет время, пока мысли мечутся в ее голове, а заклинания вертятся на кончиках пальцев. Ее оценивающий взгляд почасту останавливался на Мандоре, но не задерживался надолго, хотя, увидев Найду, она моментально вцепилась в нее глазами.

В конце концов Джасра опустила кубок и улыбнулась.

— Я так понимаю, Мерлин, что я твоя пленница, — сказала она, немного при этом поперхнувшись. И сразу отхлебнула еще.

— Гостья, — поправил я.

— О-о? И как же это случилось? Что-то я не припомню, чтобы я принимала от тебя приглашение.

— Я перенес тебя сюда из цитадели в Крепости Четырех Миров. Ты была, так сказать, в состоянии каталепсии.

— «Сюда» — это куда?

— В мои комнаты в Янтарном Дворце.

— Понятно. Значит, все-таки пленница, — сказала она.

— Гостья, — повторил я.

— В таком случае, меня, наверно, надо представить, так?

— Прошу прощения. Мандор, позволь представить Ее Высочество Джасру, королеву Кашфы. — Я намеренно приуменьшил титул. Потом как бы исправился: — Ваше Величество, прошу позволения представить моего брата, лорда Мандора.

Джасра склонила голову, а Мандор приблизился, опустился на одно колено и поднес ее руку к губам. Он настолько лучше меня поднаторел в подобных жестах придворной учтивости, что даже не засопел, обнюхивая тыльную сторону ладони на предмет запаха горького миндаля. Могу сказать, что Джасре явно пришлись по вкусу его манеры… и после всей этой церемонии она продолжала его разглядывать.

— Я не знала, — сообщила она, — что в здешнем королевском доме проживает особа с таким именем.

— Мандор — наследник герцогства Всевидящего во Дворах Хаоса, — ответил я.

Она широко открыла глаза.

— Так ты говоришь, он твой брат?

— Так точно.

— Ты продолжаешь преподносить мне сюрпризы, — сказала она. — Я забыла о твоей двойной родословной.

Я улыбнулся, кивнул, шагнул в сторону и показал на Найду.

— А это… — начал я.

— С ней я уже знакома, — сказала она. — Почему девушка… так занята своими мыслями?

— Сложный вопрос, — сказал я, — но есть кое-что другое, и, я уверен, ты это найдешь гораздо более занимательным.

Она вздернула бровь.

— Ах! Какой это все же хрупкий и недолговечный предмет — истина, — сказала она. — Когда она так быстро всплывает на поверхность, обычно оказываешься в довольно стеснительных обстоятельствах. И чего же ты от меня хочешь?

Я сдержал улыбку:

— Очень полезно уметь разбираться в обстоятельствах.

— Я прекрасно понимаю тот факт, что нахожусь в Янтаре, и жива, и сижу не в камере, а имею удовольствие разговаривать с двумя джентльменами, обращающимися со мной на столь обходительный манер. А еще я хорошо понимаю тот факт, что я не в том бедственном положении, в котором, как подсказывают мне недавние воспоминания, находилась. И я должна отблагодарить тебя за освобождение?

— Да.

— Я несколько сомневаюсь, что с твоей стороны это был чистый альтруизм.