7 проз

Бедовый Понедельник ныряет в старые книги и выныривает, держа в зубах пачку легенд и трактатов, повествующих о мистике Архитектуры, о вольных каменщиках, о мастере Наф-Нафе, о древних рыцарских родах, продолжавшихся до тех пор, пока стоял родовой замок, о дворцах-призраках, о том, как царства падала вслед за башней или колонной* и о том, какие ужасающие пожары лучших архитектурных шедевров сопровождали падения царств, о многом другом, в том числе о масонском знаке золотого жука, украшающем фасад постройки, наделенной особо сильными магическими энергиями: пятиконечная звезда на фасаде Дома Архитектора оказывается, при ближайшем рассмотрении, именно стилизованным золотым жуком. В этом здании - тайная сила демократов. Если его смести-снести, время потечет вспять. О, насколько архетипична и мифологемна вся наша история! И есть - это Понедельник тоже в книгах вычитал - только два способа снести этот Дом. Два пути.

______________

* Вряд ли стоит иллюстрировать отдельным комментарием самоочевидный тезис о мистической зависимости между общественным порядком и его архитектурой. Однако мы не можем отказать себе в удовольствии привести пример, в котором сошлись все главные темы нашего повествования: а) социальные изменения; б) снос зданий; в) призраки; г) поросята.

В 1951 году Минору Ямасаки построил в Сент-Луисе (Миссури) грандиозный жилой комплекс, своеобразный "город в городе", получивший премию Американского института архитектуры. Этот комплекс был взорван 15 июля 1972 года в 15 часов 32 минуты по местному времени; любопытно, что инициатива сноса исходила как от властей, так и от жителей муравейника Ямасаки.

Первых очень тревожило то, что "город в городе" сразу зажил очень замкнуто и очень по своим законам, результатом чего стало его превращение в очаг преступности и "распад социальных связей в районе".

Обитатели же "жилого комплекса" просили его снести на том основании, что в "городе" завелся очень настырный и противный призрак, пугавший все местное население на протяжении полутора десятилетий. Любопытно, что чаще всего призрак являлся замкнутым горожанам в виде отвратительного свиного рыла (не исключено, что таким образом он цитировал "Сорочинскую ярмарку" Н. Гоголя).

- Разомкни же уста в этой связи, - требует Красухин, которому лень сходить в библиотеку и подыскать надлежащую цитату.

- Каковы же они, пути? - поддерживает Красухина Кибиров.

- Первый путь достаточно прост. Убить черного, как ночь, кота, вырвать у него глаза и вложить эти глаза в яйца от черной курицы. Яйца должны отлежаться и хорошенько протухнуть над кучей конского навоза. Их них народится по дьволенку, кои пойдут и спокойненько разрушат любой Дом...

- Опять кот! - морщится Красухин.

- М-да, - протягивает Кибиров. - А каков же второй путь? Открой его нам!

- Другой путь - просто снести Дом...

...Верный Лекух, предупрежденный вороной, успевает сообщить о заговоре Басинскому, и тот - как и тридцать лет назад - несется к роковому дому в автомобиле и, как и тридцать дет назад, успевает в аккурат ко взрыву. Дом взлетает на воздух, цитируя путешествие Элли в Страну Гудвина (а все жильцы ушли на демократический митинг, так что и выселять никого не пришлось), а беснующийся Басинский гибнет под завалом: так сбывается старое пророчество.

Удачный взрыв придает отцам мистическую уверенность в своих силах. Они мгновенно берут быка за рога. На улицы вышли танки (вернее, один-единственный городской танк). Запрещены все демократические структуры вплоть до лиги сексуальных меньшинств. Самые рьяные демократы арестованы. Петя эвакуируется в родную палату.

Рядом с ним снова управдом, которого, увы, не смогли переучить обратно на коммунистическую пищу. И снова Пнд и Вт, воспрянувшие духом, находят способ связаться с Петей. "Мы победили! Фальшивые перемены кончились, коммунисты у власти, все в порядке, мы опять можем начинать свою святую борьбу с тоталитаризмом. Да здравствует раковый корпус! Вот тебе первое задание..."

В Москве пока все по-старому, то есть по-новому: там еще не знают об энских метаморфозах. Но в "отдельно взятом городе" возврат к старому идет на всю катушку. Понедельник и Вторник привычно катят телегу в столицу: де, репрессии, пытки... Звонок из Москвы. Новый энский лидер - бывший комсомольский вожак Кибиров - с солдатской прямотой сообщает, что он думает о всяких перестройках ("Колбасой, все равно колбасой"). Москва долго молчит. Потом раздается заинтересованный голос: "Любопытно... Вывели, говорите, танк?.."

И в масштабах всей страны быстро и успешно повторяется энский передовой опыт по возвращению в коммунизм. Пьецух, успевший неосторожно стать символом демократических перемен, раскулачен и сослан редактировать какой-то завалящий журнал. Красухин возглавляет союзное ГБ, похваляясь совиными крылами.

Архитектор - старый, высохший, проигравший, больной - никому не нужен. Его карта бита. На него всем плевать. Ему даже позволяют уехать умирать в государство смерти.