7 Заклинатели (СИ)

Следующим утром Филипп сел со стоном и прикрыл ладонью глаза. Свет кое-где мог пробиться сквозь щели меж кольями, не так-то много его и было, ослепит разве что сову... Остальные вышли по своим делам, вернулись и уселись на прежние, вчерашние, места. Рассвет подступал, а внутренность храма казалась почему-то зеленой, как вода, и такой же глубокой.

Жрец застонал и схватился за виски:

- Ох, голова-а!

Но выпрямился, закинул лицо и опустил отяжелевшие веки.

- Были ли сновидения?

- Да, - тут же ответил Шванк. - Но начни ты, я плохо припоминаю.

- Ладно, - Филипп медленно дышал открытым ртом, речь его смазывалась. Так бывает, когда тебя не слишком сильно ударят в зубы, - Я начинаю. Так вот, мой сон - это совершенная, идиотская комедия. Все было красным, синим и желтым, как бы в языках пламени. Потом мне приснилось, что у меня выросли рога. Сперва они проросли на лбу, как у козла, а потом от темени в стороны, бычьи, очень тяжелые. Я стал ждать. Тогда приехала колесница на огненных колесах, но без коней, вся из чеканного золота. Изображения на ней я позабыл. Из нее вылез варвар в алмазных доспехах, рыжий, как пламя, или горящий, и обвязал мне голову ремнем через лоб и затылок. Потом он сильно затянул ремень и остановил всю кровь в голове. А дальше он достал секиру с двумя лезвиями и стал рубить мои рога. Сначала оба правых, а потом левые. И в конце концов он распустил ремень. Тогда четырьмя потоками хлынула кровь, погасила пламена, и все исчезло.

- Ого! - зашевелился Пиктор, - Так это было видение? Но скажи, в чем его смысл?

- Как бы не так! - прошипел жрец, - Это видение означало всего-навсего, что голова у меня заболела еще во сне, и сильно! Это сновидение позволило мне поспать до утра, вот и все. Спасибо ему.

- Но ты сам сказал, можно толковать лишь чужие сны? - позволил себе вмешаться робкий шут.

- И еще это значит - если что-то не укладывается в уме, значит, расплачиваться за это придется телу, будь оно проклято! Ох, ладно. А кто-то из вас видел сны?

- Наверное, я, - это Гебхардт Шванк, - мне снилось, будто бы я управляю маленькой лодкой. У нее косые, очень подвижные белые паруса: ими правят, орудуя веревками. Я правил к узкому проходу между скал. Я радовался, погода была прекрасная, я вез что-то ценное за водопад. Скорость там такова, как дадут боги. А вот я мог сам направлять паруса и ловить ветер, а они меня слушались, и лодка плыла правильно. Я был счастлив, что просто плыву по ветру, что я могу отдаться ветру и не терять внимания. Но потом хозяйка лодки прогнала меня. Ей, видите ли, вздумалось пешком прогуляться по горам. Она была в каких-то подкованных ботинках, сказала мне это и ушла.

- Как ты поступил?

- Я не помню.

- Что случилось с лодкой?

- Не знаю.

- Жаль! А ты, Пиктор?

- Я плохо помню. Вроде бы так: на дороге, зимой, ночью я встретил свою знакомую. Нет, не совсем так - я встретил девушку и подумал, что это моя знакомая, которая умеет хорошо попрошайничать, даже не выходя из дома. На самом деле это была ее младшая сестра. Она указала на другую сторону дороги - старшая сестра была там. Они смеялись надо мной, и я тоже. А потом они решили пойти ко мне и там напиться. Я знал, что на следующий день меня увидят и накажут, но знал и другое - я обязательно напьюсь вместе с ними до потери памяти, они это умеют.

- Так. Значит, некие женственные силы мешают нам думать, обрывают и спутывают мысли, могут нам приказывать - и у них это получилось. А мне мой варвар не слишком-то помог. Может быть, избавил от удара, и только... Но не от них. Давайте так: я сегодня не смогу заклинать. Идите, готовьтесь, решайте сами. А я кое-что посмотрю. Пикси, кинь мне мою сумочку, будь добр! Она прямо над тобой.

В этой сумочке, а с такими жрецы в пути не расстаются, лежали только нож и книжка. Книжка-то Филиппу и понадобилась. Она одета в черную кожу, потерта, она маленькая и толстая, как раз для того, чтобы прятать в рукаве. Пиктор задумчиво посмотрел на нож. А Филипп раскрыл обложку и показал первый лист. Там было крупно написано: "О неведомых богах и демонах".

- Постой! Отложи книгу. И позволь мне кое-что посмотреть. Сиди, не двигайся. Запрокинь голову. Еще чуть-чуть!

Пиктор расставил пальцы вилочкой и, как показалось Шванку, ткнул Филиппа в глаза. Но рука остановилась , едва коснувшись отечных век.

- Чувствуешь?

- Да. Неприятно.

- Сейчас надавлю, не бойся. Больнее?

- Да! Мозги бьются вместе с сердцем.

- А теперь потерпи. - Пиктор высоко оттянул верхние веки пациента. Тот сморщился и зашипел. А лекарь словно бы и не слышал - округлил свои глазки до предела и вертел головой то так, то этак, прямо как сова или кот на охоте. Он еще и бормотал, совсем по-совиному.

- Ага! Угу! Сосудики как червячки, все извились, но не надулись. В мозгах творится то же самое. Значит, кровопускание не поможет. Сейчас не пугайся! Голову немного опусти - вот так!

Руку он отвел - но потом вонзил большой и указательный пальцы прямо в сонные артерии жреца:

- Не дергайся, я тебя не душу! Так нажимаю - легче?

- Не-ет! Хуже!