7 Заклинатели (СИ)

Оказывается, пришел Филипп и сидел, перегораживая вход, и смотрел - уже мог смотреть! - на богиню, сильно нахмурясь, вцепившись прищуренным взором. Ладоней от ушей он не отнимал, пока не закончили - а как именно, забылось - мастер Пиктор и певчий Шванк. Шванк помнил, что ему вдруг очень захотелось поговорить обыкновенным человеческим голосом о чем-нибудь повседневном, например, о головной боли Филиппа, а потом лечь и заснуть.

Потом он предложил выйти на волю - тут, дескать, слишком шумно. Сам вышел, и остальные, делать нечего, потянулись за ним. Шванк долго потягивался и глядел в бледное небо, а свита была за его спиной. Филипп, мутно глядя отечными глазами, сел у стены, под нависающий край дерна, и втянул свою книжку в рукав. Пикси выглядел растерянным - словно бы не знал, сесть ему или остаться стоять. Филипп хлопнул рядом с собой, и музыкант послушно опустился рядом, слева.

Шванк провернулся на одной ноге и стал лицом к остальным, перекатываясь с пятки на носок, а задранное лицо его качалось, как огромный бледный цветок.

- Эй, друг! - Пикси хлопнул в ладоши, и Филипп стиснул веки, словно в ужасе, - Не стой, как деревенский дурень при виде голой бабы, а? Верни-ись!

Сел и Шванк, но глаза его были пока пусты.

- Я хотел сказать, - голос Филиппа звучал слишком глухо, - Мы охотимся на демона.

- Почему?

- Вот, смотрите, - Филипп показал черную книжку, - Это повседневный справочник для жрецов. Тут перечислены малоизвестные, чуждые, любящие тайну боги, а также демоны. Сначала перечислены их атрибуты. Потом - божественные функции и чудесные свойства. Если известно, то говорится и о местах, где они себя проявили. А самое интересное - в конце. Книга вся состоит из отсылок. Если идти по ним правильно, то можно добраться до имени нужного божества. Это как игра. Под каждым именем есть изображение, если это бог.

- Так ты нашел?!

- Нет, не смог. Такой богини не было!!! Похожих много - обычно в низших пантеонах, это всевозможные людоедки и злые старухи. В высших - Великие Матери.

- Почему матери? - не понял Шванк.

- Я тоже не понимаю, почему - но все богини, перечисленные здесь, и порождают, и поглощают. А наша никого пока не породила, кажется. Наверное, люди тешат себя надеждой на посмертное возрождение...

- С этих трусов станется...

- Ты чего злишься, Шванк?

- Нашей богини среди них нет. Богинь с головами зверей сколько угодно. Все они - древние, уже мертвы или в спячке сейчас. Когда-то они все были защитницами. Защитницы куда более свирепы, чем то зло, от которого они защищают. И очень, очень деятельны, их легко разбудить и почти невозможно унять.

- Нет, не то...

- Не она... Это демон, я говорю! У горцев Крайнего Востока и у детей пустыни я нашел... Их трое таких. Тот, кто создает помехи, подсовывая удовольствия - первый! Второй - тот, кто ворует семя или убивает мужей в первую брачную ночь. Третий - пустой демон ничтожной суеты.

- Нам больше подходит третий.

- Да. Но не совсем.

- А чем демоны отличаются от богов?

- Бог пребывает всегда, у него есть форма. А у демонов нет четкого обличия, они возникают и исчезают во мгновение ока, сделав свое дело. Люди пытаются контролировать богов, и часто у них это получается. А демонов уловить невероятно сложно. Шванк, не спи!

- Что? А кто могущественней?

- Некоторые демоны сильней богов.

- И наша?

Филипп сунул книжку Пиктору, закрыл глаза и немного сполз по стене. Его задержал какой-то сучок.

- Посмотрите книжку, а я вам пока сказку расскажу.

- Сказывай! - в унисон гаркнули оба.

- Ага, - жрец говорил невнятно, голос как будто уходил в рыхлое, и чем-то мелким, невидимым и сыпучим был забит пересохший рот, - Так вот. Жил да был далеко на юге, в Провинции, один школьный учитель. Он учил самых маленьких мальчиков. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, он повел детей в поле поиграть в мяч. Была ранняя осень. Мальчики расшалились и разрушили гнездо диких пчел, а учитель не успел им помешать. Потом он рассказал, что пчелы умрут зимой от голода, и некоторые горько расплакались, но ведь не построишь новое гнездо для пчелы, верно? Каждое лето этот учитель выходил в поле наблюдать насекомых - в любую погоду, а летом в Провинции очень жарко. Он надевал широкополую шляпу, брал своего бульдога и выслеживал всех, у кого шесть, а то и более, ножек. И дома у него жили всякие насекомые. Он написал двадцать томов про этих созданий. Кто-то, вроде бы его жена, изображала деяния его насекомых тушью.

Много лет спустя в нашем городе жил мальчик, второй сын купеческий. Он любил ловить и собирать всяких мелких тварей, а потом пытался держать их дома. Некоторые хорошо ели и размножались, а прочих тишком выпускала его мама. Когда он пошел в школу, родители подарили ему выдержки из трактата школьного учителя о насекомых. Благодаря им мальчик полюбил книги больше всех живых существ на свете... И правильно! Не дело для умненького сына купеческого охотиться на козявок и выращивать на тухлом мясе всяких мух! И вот что я помню!

Филипп резко подскочил, сгорбился и сжал кулаки: