7000 дней в ГУЛАГе

Мы стали свидетелями и того, как литовский священник выступал перед доброй сотней заключенных. Он говорил о конце сталинской диктатуры и о том, что ООН вырвет заключенных из лап МВД. Он говорил десять минут, пока не прибежали лагерные погонялы и не оттащили его в карцер.

Вскоре мне и Йозефу, благодаря «протекции», удалось отыскать место в одном из бараков. И хотя мы спали на полу, мы были счастливы, что отделались от чердака, на котором было неописуемо грязно и не давали спать блохи. В новом бараке я познакомился с венским врачом Франклем. Франкль еще во время Первой мировой войны попал в плен к русским и поселился в Ташкенте. В 1926 году он посетил свой родной город, где жили его мать и сестра. После, многонедельного пребывания в Вене Франкль с женой и ребенком вернулся в Ташкент. Там он был уважаемым врачом и человеком, пока его в 1940 году не арестовал НКВД. Как и многие другие, Франкль считал свой арест недоразумением и думал, что его скоро освободят. Ему каким-то образом удалось оповестить жену о том, что его обвиняют как немецкого шпиона и заставляют сознаться, что его завербовал венский торговец антиквариатом Вайнбергер. Франкль не виделся с Вайнбергером с 1914 года, когда в Австрии начались гонения на евреев и Вайнбергера увезли в Польшу. Из Польши он бежал в Россию, где его, как и других перебежавших евреев, депортировали в лагерь под Саратовом. Вайнбергер был школьным другом Франкля. Попав в Саратов, он тут же написал Франклю о своем положении. Франкль несколько раз посылал ему посылки и деньги. После начала советско-германской войны всех евреев выселили из лагеря и разрешили поселиться, где они хотят.

Вайнбергер приехал в Ташкент, намереваясь остановиться у своего школьного товарища, но, услышав имя Вайнбергера, жена Франкля испугалась, ибо перед ней стоял виновник несчастья ее мужа. Успокоившись, она рассказала ему, почему муж арестован. Оба решили пойти в НКВД, чтобы разъяснить недоразумение, из-за которого Франкль попал в тюрьму. Госпожа Франкль все это попыталась объяснить принявшему их офицеру. Офицер НКВД все записал и предложил им возвращаться домой: все будет в порядке. Оба вернулись с уверенностью, что Франкля скоро выпустят.

Прошло несколько дней, но ничего не изменилось. Франкля не освободили, зато арестовали Вайнбергера. И в камере они встретились. Таким образом, им предоставили возможность отметить встречу после стольких лет разлуки. Вскоре Франкля приговорили к десяти годам лагерей, а Вайнбергер умер в ташкентской тюрьме.

С доктором Франклем я еще раз увиделся в 07-м лагере. После этого я о нем ничего не слышал.

Наступил день, когда предстояло предстать перед медкомиссией, определявшей категорию, на основании которой заключенных распределяют в тот или иной лагерь. Я стоял обнаженный перед врачами – двумя женщинами и мужчиной. В кабинете сидел и начальник санчасти. Врач задал мне несколько вопросов и продиктовал секретарю комиссии, молодой и красивой девушке:

– Третья!

Как я обрадовался, что получил третью категорию! Значит, я буду на легких работах. Но все же я расстроился из-за слабого здоровья. От картошки, которую я ел в Александровском централе, оказалось не много проку.

В Пересылке мы оставались еще пять дней. Затем меня вместе с еще пятьюстами заключенными стали готовить к отправке.

Процедура нашего перевода продолжалась с шести часов утра до четырех часов вечера: обыски, выдача этапного пайка, передача конвою и т. д. В один вагон набили восемьдесят человек. Поздно вечером нас прицепили к паровозу. Итак, скоро в путь! Паровоз отвез нас на станцию Тайшет, где вагон прицепили к поезду, который должен был доставить нас в лагерь.

Поезд ехал очень медленно, поскольку трасса еще была недостроена. Когда мы прибыли в лагерь 07, было уже светло, но еще очень рано. Сквозь маленькие зарешеченные оконца в вагоне мы могли рассматривать окрестности. Приблизительно в двухстах метрах от железной дороги стояло несколько побеленных бараков. Зона была окружена высоким дощатым забором, так же, как и в остальных здешних лагерях. Заднюю часть ограды не было видно. Вдалеке росла высокая ель, а с обеих сторон зоны виднелись редкие деревья. На двух караульных вышках четко различались дула пулеметов. В лагере было тихо.

Из помещения вахты выходили офицеры и солдаты. В лагерной зоне стояли столы и стулья. Открыли первый вагон. Заключенные спустились с насыпи, построились в колонну по пять и двинулись к воротам. Офицер указал, где им сесть. На землю! Наступила очередь следующего вагона. Картина повторилась.

Наконец, подошла и наша очередь. Мы прыгали с насыпи как козлы и рады были размяться после долгого недвиганья.

Даже после того, как нас по окончании ставших уже привычными процедур впустили в зону, идти в бараки не разрешили. Мы снова уселись на землю в ожидании поверки и распределения по бригадам.