7000 дней в ГУЛАГе

Вскоре я установил, что моим новым товарищем стал австриец Рауэккер. За две проведенные с ним недели я узнал, что он был членом компартии Австрии и что благодаря партии он получил в 1946 году хорошее место в одном имении близ Ибса на Дунае в Нижней Австрии. Это было хозяйство УСИА (Управление советским имуществом в Австрии). В имении он познакомился с Трудой Раушер, ставшей его женой. Некоторое время они работали вместе, но потом их из-за каких-то махинаций УСИА уволило. Некоторое время после этого они оставались без работы и жили на деньги родителей Труды. Их друзья по партии вскоре снова устроили их в хозяйство УСИА в Вене. Но и там они надолго не задержались, так как нанесли управлению ущерб в несколько тысяч шиллингов. Снова оставшись без работы, они потребовали у партии трудоустройства. Но это было уже слишком – их исключили из партии и отобрали партбилеты.

В поисках легкого заработка Труде пришло на ум сменить хозяев – они решили обратиться в управление американской разведслужбы в Вене и предложить свои услуги. После одночасового разговора с сотрудником этого американского шпионского центра супружеская пара покинула здание, получив не только первую сотню долларов, но и первое задание.

А задание это заключалось в следующем: необходимо было пробраться на нефтеочистительный завод в Цистерсдорфе, также принадлежащий УСИА, сделать схему отдельных объектов и выкрасть некоторые документы. Чтобы выполнить задание, им пришлось связаться с братом Труды, занимавшим пост управляющего цеховой полицией в Цистерсдорфе. Управляющий далеко не сразу согласился на сотрудничество, но все же уступил и они договорились встретиться в одну из суббот во второй половине дня. В назначенное время супруги появились у заводских ворот, и брат Труды велел их пропустить. Пока Рауэккер прилежно срисовывал в цехе нужные объекты, Труда в канцелярии исследовала документы. Занятые работой, они не заметили, что за ними следят агенты МВД. Их арестовали с поличным и составили протокол. Так завершилась одиссея супружеской пары. Их отвезли в венский пригород Баден в тюрьму МВД. Рауэккер сразу же во всем сознался, а Труда упорствовала и созналась лишь после неоднократных избиений. Но, признавшись во всем, она тут же передумала и написала начальнику русской разведслужбы письмо, в котором отказалась от своих показаний. После этого ее ночью отправили в карцер, раздели догола и мучили до тех пор, пока она снова во всем не призналась. И тут она потеряла сознание. Придя в себя, она подписала новый протокол, где были записаны все подробности.

Вскоре советский военный трибунал приговорил их к двадцати пяти годам. После приговора они встретились еще раз в большом пересыльном лагере во Львове. Рауэккер стоял по одну сторону колючей проволоки, а его жена по другую. Труда прилагала все усилия, чтобы избежать этапирования в Сибирь. Она снова написала письмо в МВД, в котором изложила новую версию. Офицер, принимавший это письмо, в ответ лишь рассмеялся:

– Мне кажется, что вы забыли, что имеете дело с МВД.

Рауэккер рассказывал мне, как ему во львовской пересылке было хорошо и что он был счастлив, распростившись с подвалами баденского управления МВД, где его постоянно держали в одиночке. Во Львове было очень оживленно. Из стран, занятых советскими войсками, постоянно прибывали большие и малые транспорты с заключенными. Все они могли спокойно разговаривать, свободно передвигаться, три раза в день получали еду. Двадцатипятилетний срок заключения Рауэккер не принимал всерьез. Он думал, что пробудет в Сибири всего лишь несколько месяцев, полюбуется сибирскими пейзажами, а затем скорым поездом вернется на родину, где его встретят с флагами и музыкой. Отдохнув с дороги, он отправится к пославшему его на задание «хозяину» и, держа в руке рюмку виски, расскажет ему о житье-бытье в Сибири. И после этого получит самое главное – чек на кругленькую сумму. Под руку с Трудой он обойдет крупнейшие венские универмаги, а затем на Французской Ривьере они будут отдыхать от сибирских воспоминаний.

Так размышлял Рауэккер и подобные ему каппы, штифты и другие.

В первый раз Рауэккер засомневался в реальности своих мечтаний в тот момент, когда его вместе с шестьюдесятью заключенными втиснули в вагон, прицепленный к длинному составу, и отправили в неизвестном направлении. Эта поездка длилась бесконечно долго. Двери вагона открывались лишь один раз в день для того, чтобы выдать заключенным их паек: хлеб, кусочек селедки, два кусочка сахару и немного воды. Хуже всего приходилось ночью, когда главным желанием было хоть немного отдохнуть от жары. Но это было невозможно, так как на каждой станции охранники стучали по вагону деревянными молотками. Пока ехали по Европе, питание было регулярным, но когда миновали Урал, о сахаре всем пришлось забыть, а воду приносили только тогда, когда заключенные на станции хором начинали кричать: «Воды! Дайте воды!»