#8-Дань Псам

- Нет, на самом деле. - Торвальд подошел ближе. - Ночью я рассказывал без преувеличений.

- Как скажешь.

Он понял, что она не верит. - Я сокрушен. Раздавлен.

- Лучше тебе идти, - сказала Тизерра, снова берясь за комок глины на круге. - Долги пора платить.

- Своё не пахнет?

- Все чисто, насколько вообще возможно. Если Гареб не пометил каждую монету тайным значком, он ничего не поймет. Хотя заподозрить может.

- Я сочинил отличную сказку для объяснения, - сказал Торвальд. - Вклады в иноземные предприятия, неожиданно найденные сокровища, триумфальное возвращение.

- Знаешь, я бы сочиняла с оглядкой.

Он удивленно поглядел на нее и промолчал. Зачем спорить? “Гигант, которому я не раз спасал жизнь… его звали Карса Орлонг. Думаешь, Тиза, я мог бы выдумать этакое имя? А как насчет шрамов от кандалов? О, это новый стиль среди знати. Подчеркнутое смирение, всё такое”.

Ладно, это не важно. - Я не собирался лично встречаться с Гаребом, - сказал он, подходя к выходу. - Передам через Скорча и Леффа.

Комок сырой глины взлетел с круга и шлепнулся о стену; повисел одно мгновение и с хлюпаньем шлепнулся на темный пол.

Пораженный Торвальд обернулся к жене и увидел на ее лице выражение, которого не видел… э… очень давно не видел. - Погоди! - крикнул он. - Мы больше не партнеры! Клянусь! Дорогая, они просто посредники, и…

- Ты снова замешался с этими типами, Торвальд Ном! Я лично закажу тебя Гильдии!

- Они всегда тебя любили.

- Торвальд…

- Знаю, любовь моя, знаю. Не беспокойся. Больше никаких схем с Леффом и Скорчем. Обещаю. Мы же теперь богаты, помнишь?

***

- Вся трудность со списком, - сказал Скорч, - в именах.

Лефф кивнул: - Точно, это трудность. Ты чертовски прав, Скорч. Все эти имена. Как думаешь, они же должны встречаться? Все акулы - ростовщики собираются в тесной дымной комнате, пышные женщины кидают им виноград в рот, а писец с чернильными губами строчит и строчит. Имена. Люди, потерявшие удачу, люди такие глупые, что подписывали не глядя, брали монету, не думая о грабительском проценте. Имена. У тебя в руках список дураков, Скорч. Бедных, тупых, безнадежных глупцов.

- А когда, - подхватил Скорч, - список кончается, уже готов новый для других безнадежно-тупых глупцов.

- Слушай, мы же теперь в пролете не останемся!

- Ну да? Мы в пролете, потому что Торвальд Ном испарился. У него есть мозги - признай, Лефф. Вот ты пытался изображать мозги, Лефф - и куда это привело? К списку с треклятыми именами.

Лефф воздел палец: - У нас есть Крюпп, и он нашел сразу шестерых.

- Вести о которых мы передали куда следует. Знаешь, что это означает? Головорезов, выламывающих ночью двери, несущих угрозы или что похуже. Люди из-за нас страдают, Лефф. Здорово страдают.

- Они страдают, потому что не платят. Или ты решил бежать? Говоря “бежать”, я имею в виду - бежать из города за сотни лиг, в местечки, не имеющие связей с Даруджистаном. Вот они так не делают. Почему бы? Потому что все схвачены, пойманы в сети, не находят пути - у них есть родители и жены и дети и может быть это тяжело, зато по семейному. Сечешь, о чем я?

- Нет.

Лефф заморгал. - Я просто сказал…

- Они думают, что и нас поймали в сети? Разве что если мы решим плавать в Озере! Ведь на займах свет клином не сошелся? Есть еще шантаж, и у меня появилась парочка мыслишек…

- Хватит, Скорч. Не желаю даже слушать.

- Я только думал подкатиться к Тору, вот и все. Увидеть, что он замыслил.

- Это если Тор вообще покажется.

- Покажется, попомни меня. Он был нашим партнером. Был? И вернулся.

Тут разговор замер без видимой причины; они стояли и долго разглядывали друг дружку. Находились они снаружи “Гостиницы Феникса”. Утро, самая хорошая пора для мыслей. Но утро быстро умирает, и к полудню они поймут, что снова уселись где-то, вялые как черепахи под градом, спорят ни о чем, бормочут нечто односложное и становятся все злее.

Без лишних слов они одновременно двинулись в “Феникс”.

Ввалившись внутрь, огляделись - скорее ради порядка - и направились к столику Крюппа. Тот как раз воздел пухлые руки, пошевелил ладонями, словно двумя змеиными головами, и опустил их в одну из дюжины тарелок с выпечкой. Беспомощные сладости нанизывались на острые ногти и прямо-таки мелькали, попадая в рот Крюппа, глотавшего их без перерыва, рассыпавшего водопады крошек.

Несколько мгновений - и половины пищи как не бывало. Щеки Крюппа раздулись, измазанные джемом губы пытались сомкнуться; он одновременно жевал и глотал, останавливаясь лишь ради того, чтобы шумно вдохнуть через нос. Завидев, что подходят Скорч и Лефф, он молча повел рукой, приглашая садиться.

- В один прекрасный день ты взорвешься, Крюпп, - сказал Лефф.

Скорч смотрел с обычным своим выражением одурелого недоверия.

Крюпп наконец сумел проглотить все и вновь поднял руки, позволив им свободно парить. Глаза уставились на гостей. - Благие партнеры, разве утро не чудесное?

- Мы еще не решили, - ответил Лефф. - Мы всё ждем Торвальда - его посланец нашел нас и назначил встречу на пристанях. Уже второй вариант - похоже, он нам не доверяет. Скажу тебе, Крюпп, это тяжелый удар. На редкость тяжелый.