#8-Дань Псам

Нимандер заметил, что Кедевисс и Араната прислушиваются; на лице последней обычное выражение невинной голубки сменилось леденящей пустотой. Нимандер слишком хорошо знал ее, и внезапно пот потек под его одеждами. - Хватит, Ненанда. Все это чепуха.

- Неправда, - возразил Ненанда. - Он должен знать. Почему мы пережили битвы, в которых все остальные пали. Он должен понять.

- С этим покончено, - настаивал Нимандер.

- Нет, - сказал Скиньтик. - Ненанда на этот раз прав. Он прав. Скол ведь желает привести нас к этому умирающему богу. Что бы он ни планировал, мы словно бы не существуем. Безгласные…

- Бесполезные, - встрял Ненанда.

Нимандер отвел взгляд. Падали все новые селяне; те, что лежали на полу, начали дергаться, извиваясь в лужах собственных выделений. Незрячие, запавшие глаза экстатически вращались в орбитах. - Если именно я сделал нас… безгласными, простите.

- Хватит чепухи, - сочувственно произнес Скиньтик.

- Согласен, - заявил Ненанда. - Раньше я не соглашался… я был сердит на тебя, Нимандер. За то, что ты ничего не рассказываешь этому так называемому Смертному Мечу Тьмы. Насчет нас, насчет того, кем мы были. Через что прошли. Я пытался сам рассказывать - но без толку. Скол не слушает. Никого не слушает, кроме себя.

- А Десру? - спросил Нимандер.

Ненанда фыркнул: - Она лелеет собственную тайну.

Такое умное наблюдение удивило Нимандера. Но это не было ответом на его неловкий вопрос.

Скиньтик, однако, понял его. - Она остается одной из нас. Когда наступит нужда, ты не должен сомневаться в ее преданности.

Кедевисс сказала тоном, полным сухого презрения: - Преданность - не главная добродетель Десры, брат. Не придавай ей слишком много веса.

Скиньтик озадаченно спросил: - Но на какие добродетели Десры нам полагаться, Кедевисс?

- Там, где дело доходит до самосохранения, суждения Десры точны. Она никогда не ошибается. Она сделала выживание результатом острого зрения. Десра видит четче и дальше, чем все мы. Вот ее добродетель.

Скол возвращался, Десра повисла у него на локте, словно женщина, одержимая ужасом.

- Умирающий бог скоро прибудет, - сказал Скол. Он спрятал цепочку с кольцами; в нем ощущалось беспокойство, из которого темным облаком росло обещание насилия. - Вы все должны уйти. Я не желаю прикрывать вас, если дела обернутся плохо. У меня не будет времени. Я не стерплю позора, если вы начнете гибнуть. Поэтому убирайтесь. Ради вашего же блага.

Нимандер потом вспоминал: вот момент, в который он должен был сделать шаг вперед, взглянуть Сколу в глаза - смело, показывая дерзость и таящееся за ней обещание. Вместо этого он повернулся к родичам. - Идемте, - сказал он.

Глаза Ненанды расширились, щека задергалась. Затем он резко повернулся и вышел из таверны.

Скиньтик - на его лице было написано что-то вроде стыда - схватил Десру за рукав и отвел от Скола. Араната встретила взор Нимандера и кивнула - но смысл ее кивка ускользнул от него, запомнилась только полная пустота во взоре. Она и Кедевисс покинули пивнушку.

Остались только Нимандер и Скол.

- Мне приятно, - заявил Скол, - что ты принимаешь мои приказы как должное. И что они еще слушаются тебя. Но, - добавил он, - не думаю, что это будет продолжаться еще долго.

- Не боритесь с умирающим богом, - попросил Нимандер. - Не здесь, не сейчас.

- Превосходный совет - я не имею намерения бороться с ним. Просто хочу увидеть.

- А если он не будет рад, Скол, что его увидит такой, как вы?

Скол ухмыльнулся: - Почему, ты думаешь, я отослал вас в безопасное место? Иди же, Нимандер. Назад, в комнаты. Успокой трепетных кроликов.

Снаружи, под величественной россыпью ярких звезд, Нимандер обнаружил родичей сгрудившимися посреди улицы. Кролики! Да, может так показаться. Доносившееся из таверны бормотание достигло яростной высоты; звук отдавался эхом, как будто накатываясь с холмов и полей, окружающих деревню.

- Вы слышите? - спросил Скиньтик. - Нимандер? Ты слышишь? Пугала… они поют…

- Мать Тьма, - в ужасе прошептала Кедевисс.

- Я хочу поглядеть на одно из полей, - сказал вдруг Скиньтик. - Сейчас же. Кто со мной?

Никто не отозвался. Нимандер произнес: - Ты и я, Скиньтик. Остальные вернутся в комнаты. Ненанда, стой на страже до нашего возвращения.

Нимандер и Скиньтик проследили, как Ненанда решительно увел остальных. Затем они сами пошли в боковую улочку. Ноги стучали по пыльной, твердой земле. К хору присоединился еще один голос, доносившийся из храма - вопль нестерпимой боли, крик такого страдания, что Нимандер пошатнулся, ноги его словно стали водой. Он увидел, что и Скиньтик спотыкается, падает на колени, но заставляет себя встать.

Нимандер со слезами на глазах сделал то же.

По сторонам были старые палисадники с брошенными хомутами, плугами и прочими орудиями; заросшие сорняками борозды тускло блестели в свете звезд. “Боги, они уже не едят. Только пьют. ЭТО их питает - и убивает”.