80 сигарет

Удержаться невозможно! Токарь отступил на шаг, встал за спиной девушки. Ее смуглая кожа в душевой росе бархатом переливалась в заливающем комнату солнечном свете. Нина почувствовала его взгляд, отложила в сторону зеркальце, призывно выгнула спину, расправив плечи. Похожа на кошку, которая просит, чтобы ее приласкали. Токарь положил руки ей на плечи, просто положил, но от этого прикосновения вздрогнуло все ее тело.

– Милый, – сладко выдохнула Нина и извернулась поцеловать его пальцы.

Никогда, ни одна женщина не реагировала на прикосновения грубых пальцев Токаря так, как она! Он хотел сказать что-нибудь, что могло бы в полной мере передать его чувства к ней, но не нашел слов. В который раз твердил старое:

– Ты, наверное, не привыкла останавливаться в свинарниках вроде этого. Тебя должна окружать роскошь.

Глаза Нины были закрыты. На губах еле уловимая улыбка.

– Эта комната, – сказала она, – лучшее место на земле. Потому что в ней есть ты.

– И все-таки оно тебе не подходит. – Он пальцами провел по ее лицу. – Но скоро мы снимем огромный дом. С бассейном и видом на море. Я видел это чертово море только по телику.

– Думаю, это будет чудесно.

– А когда оно нам надоест – раскроем карту мира, ты укажешь своим красивым пальчиком туда, куда тебе будет угодно, и я отвезу нас в это место.

И прибавил уже лишнее, жалкое:

– Ты не пожалеешь…

Опомнился, умолк. Но Нина закончила фразу за него:

– Я никогда не пожалею, что встретила тебя тем утром.

Она провела языком по его пальцам, остановилась на среднем. Засунула его в рот. Токарь, отзываясь на инстинкт, ввел палец глубже и оттянул назад, снова ввел, задевая кулаком губы девушки, и вынул обратно. С нарастающими возбуждением и ненавистью вновь и вновь повторил это движение. Нина целиком отдалась игре. Постанывая, ласкала свою грудь, в такт голове покачивала бедрами. Токарь убрал палец, и она, как голодная собачонка, нетерпеливо поскуливая, потянула за ним шею, жадно хлопала ртом, молила вернуть ей палец обратно в рот, и когда это произошло, она страстно заглотила его целиком. Лизала, как сладкий леденец, осторожно покусывала подушечку, ласкала языком. Токарь хотел влепить ей пощечину, но он этого не делал. К среднему он добавил указательный. Игривое настроение девушки сменилось похотливой серьезностью. Она развернулась к Токарю всем телом, встала на четвереньки и по-кошачьи прогнулась. С остервенением Токарь засунул третий – безымянный – палец. Нина давилась, но все же покорно продолжала сосать. Из недавней ранки на ее губе засочилась кровь. Смешиваясь со слюной, окрашивала бледно-розовой пенкой пальцы Токаря…

* * *

Впитывай, впитывай в себя эту кровь, Токарь, как последнюю призрачную надежду! Как единственно оставшееся доказательство непорочности ее красивого ротика! Она бередит незажившую ранку твоими уродливыми пальцами, неумело обсасывая их. Утешай себя этим, ведь опытная женщина осознает границы своих возможностей и не станет калечить себя, верно? Тебе должно полегчать от подобной мысли. У тебя нет другого выбора, не так ли, дружище?!

* * *

…Он протолкнул мизинец. Нина закашляла, безропотно подавила рвотные спазмы, но не остановилась. Красноватые слюни текли по ее подбородку. Токаря трясло. Кружилась голова. От возбуждения немного подташнивало. Наконец, он решил прекратить это. Не вынимая пальцев изо рта Нины, схватил ими ее нижнюю челюсть и вскинул голову девушки на себя.

– Какого хера ты тащишь все в рот, как какой-то ебанутый ребенок?! – Он всверлился взглядом в ее большие темно-зеленые глаза.

Нина смотрела на него с испугом провинившейся гейши.

– Мне покафалось ты этофо хотеф, – сказала она, замерев в позе сфинкса.

Пальцы Токаря мешали ей говорить. Забава окончилась, но Нина даже и не пыталась высвободиться. Токарю серьезно подумалось, что он мог бы выгуливать ее таким образом, используя свою руку вместо поводка.

Он ее отпустил.

Откашлявшись, Нина продолжала:

– Это всего лишь игра, что в ней такого? Разве тебя самого не заводит? Я же видела, как ты смотрел на меня, когда я сосала твои пальцы.

– Заткнись! Сосала она! А больше ты ниче, случаем, не сосала?! – Токарь зло и вместе с тем умоляюще всматривался своими страшными глазами с черными зрачками-бусинками в глаза девушке, старясь разглядеть в них и выудить на поверхность сострадание.

Сработало. Нина изменилась в лице.

– Кажется, мы уже с тобой это проходили, – сухо сказала она. – Ты снова оскорбляешь меня своими глупыми подозрениями.

Она стянула с головы полотенце и обмотала им грудь, словно закрыла дверь перед носом незваного гостя.

Окропленная сладкой ложью, душа Токаря немного успокоилась. Он наклонился для примирительного поцелуя, но Нина увернулась.

– Ты, кажется, собирался идти в душ.

– Ладно, не греби, – извинился, как умел, Токарь, подобрал шампунь и пошел в ванную.

Под струями горячей воды он наскоро помыл голову. Губки для тела не было.