811b727f-3417-4159-8968-123a956338dd

привязываться слишком сильно, но я, естественно, не послушала. Несмотря на то, что это

начиналось просто как удовлетворение сексуальных потребностей, оно превратилось во

что-то большее. По крайней мере, для меня. Мы вынесли из номера наш последний багаж.

Сиенна, увидев мое лицо, могла бы сказать: «Я же говорила», но вместо этого она просто

меня обняла.

— Это не конец, Сид. Это начало твоей новой жизни. Той жизни, которой ты будешь

управлять сама. Я знаю, что он тебе действительно нравится, но будет еще множество

других. Ты должна двигаться дальше. Так, что не оглядывайся и продолжай идти вперед.

Она отошла и посмотрела на меня. На мои глаза навернулись слезы, и я не могла их

сдержать.

— Вытри слезы, детка, они для слабаков.

Мы обе рассмеялись и последовали за носильщиком вниз, чтобы встретиться с Джеком.

Они с Тайлером уже загрузили часть нашего багажа в машину и ждали нас. Я изо всех сил

старалась выглядеть спокойно и беспечно, но я знала, что все написано у меня на лице.

Как только мы выехали, Сиенна начала переключать радио в поисках песни, под которую

мы с удовольствием бы подпевали. Я знала, зачем она это делает, и я любила её за это. Я

закрыла глаза и пела с Сиенной во весь голос, пока мы ехали до аэропорта. Если что и

могло изменить мое настроение, так это пение.

Дорога в аэропорт заняла больше времени, чем мы ожидали, и нам пришлось

поторопиться, чтобы вовремя успеть на посадку. Рейс Джека был после нашего, так что он

проводил нас до зала ожидания и отнёс мой ручной багаж.

Когда мы дошли, посадка уже началась, и мне стало не по себе от необходимости

прощаться с ним. Джек крепко меня обнял, и мы поцеловались на прощание. Молча, я

проклинала себя за то, что у меня вот-вот скатится слеза. Он пристально посмотрел на

меня и сделал глубокий вдох.

— У меня еще остались вопросы.

Я не могла ответить. У меня в горле стоял ком, и я боялась, что если начну говорить, то

слезы польются сами по себе. Я посмотрела на него и ничего не сказала.

— Ты хочешь, чтобы между нами все закончилось?

Слеза медленно скатилась по моему лицу. Джек бережно смахнул ее, пока ждал моего

ответа.

— Нет. - Я отрицательно качнула головой.

В динамике объявили о том, что посадка заканчивается. Сиенна крикнула мне, чтобы я

пошевеливалась. Джек снова поцеловал меня. Когда по пути в самолет я оглянулась, он

всё ещё смотрел на меня.

ГЛАВА 11

— Вам принести что-нибудь из напитков?

Я была вырвана из своих мечтаний бойкой стюардессой. Мне потребовалась минута,

чтобы привести мысли в порядок. Я пребывала в каком-то тумане и была не совсем

уверена. То ли я только что проснулась и вся прошлая неделя была сном, то ли это было

действительно незабываемым воспоминанием.

— Мне водки, а ей - бокал красного вина. Простите её. Всю прошлую неделю она

трахалась с шикарным незнакомцем и, кажется, до сих пор не может прийти в себя.

Сиенна улыбнулась потрясенной стюардессе, приятной на вид женщине лет сорока,

носившей слишком много нашивок на своей топорщащейся униформе. Судя по ее лицу, я

была уверена, что стюардесса не привыкла к таким сквернословам как Сиенна, которые

летают первым классом. Я осмотрелась и увидела, что большинство людей выглядело

воспитанными и изысканными. Они были одеты скорее для вычурного теннисного матча,

чем для двенадцатичасового перелета из Гонолулу в Нью-Йорк. Сиенна бы выделялась,

даже если бы ее рот не был как у дальнобойщика.

Сиенна МакАлистер - моя лучшая подруга с третьего класса. Мы стали родственными

душами с нашего первого занятия в хоре, когда поняли, что можем петь в естественной

гармонии друг с другом даже без музыки. Двадцать лет спустя наши жизни развели нас по

разным путям, но это никак не ослабило нашу связь.

Кроме того, что мы были ровесницами, у нас не было ничего общего. Сиенна выглядела

так, словно только что вышла из рок-группы: растрепанные, густые темные кудри

ниспадали на белоснежную кожу и черную обтягивающую одежду, вкупе с

зашнурованными кожаными ботинками на пятидюймовой платформе. Если ее пышные

формы, затянутые в облегающую одежду, недостаточно привлекали внимание, то сотни

браслетов, доходящие ей до половины руки и мелодично позвякивающие во время

движения, исправляли ситуацию.

Я же, наоборот, люблю розовый цвет и всякие девчачьи вещи. Мои длинные, густые,

светлые и прямые волосы стали практически белыми после недели на солнце. Они резко

контрастировали с моей очень загорелой кожей и безумной женщиной, сидящей рядом. В

юности я ненавидела свою оливковую кожу и сильно яркие светлые волосы, сильно

контрастирующие на ее фоне. Такое сочетание было необычным, поэтому большинство

людей считали, что я не натуральная, а крашеная блондинка. Мой отец когда-то сказал,