8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

— О, нет никакого «мы», — резко перебила его девушка, сверкнув глазами. — Это из-за тебя в моей жизни случилась вся эта херня. Из-за тебя погибли все эти двушки. Из-за тебя убили Мэри Маргарет. Эльзу. А скольких убил ты сам? — Оливия покосилась на Доусон, видимо, даже в запале не решившись произнести при ней вслух имя Чейза. — У скольких людей ты отнял жизни, Вик? А скольких ты убил бы ещё, если бы не попался?.. Больной выродок! Я тебя ненавижу. И ненавижу себя за то, что не почувствовала этого раньше. Ты чёртов выродок! И я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Слова Оливии оглушили его в разы сильнее, чем известие об отце. Неужели она действительно это сказала? Неужели она всерьёз?

Да, она на самом деле произнесла это вслух. А затем повторила — на случай, если в первый раз он не расслышал. Но Виктор прекрасно всё расслышал. Хоть и отказывался в это верить.

Ты больной выродок.

Эта фраза снова и снова звучала в его голове, словно заевшая пластинка, не позволяя думать ни о чём другом.

Лив смотрела на него целую вечность, и теперь её лицо — холодная мраморная маска — больше ничего не отражало. Ни злости, ни презрения, ни жалости. Затем она поднялась и просто пошла прочь. Прочь из его жизни, оставляя Виктора барахтаться в бесконечном мраке одиночества.

Ты больной выродок.

Оливия стремительно выскочила из комнаты, второпях неплотно прикрыв за собой дверь, и напряжённо прислушивавшийся к её отдаляющимся шагам Виктор вдруг ощутил себя ещё более несчастным: из коридора до него донёсся голос ненавистного Джонса.

— Ты отлично держалась.

Значит, этому гаду тоже позволили присутствовать на представлении. Блеск! Оливия что-то ответила, но слишком тихо, и Вэйл не смог разобрать ни слова. Затем отчётливо всхлипнула, а Джонс предложил «поскорее отсюда убраться».

Виктор скрипнул зубами. Что ж. Отлично. Славный парень Киллиан Джонс в очередной раз поможет ей справиться с навалившимся на неё дерьмом. Пока сам он будет гнить в тюрьме.

Потому что заслужил. Он ведь больной выродок.

Вэйл перевёл взгляд на терпеливо ожидавшую его возвращения из круиза по мрачным мыслям Доусон.

— Я этого не хотел.

Впервые за всё время их знакомства Виктор смотрел ей прямо в глаза.

— Чего именно не хотел? — она нервно дёрнула губой, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение. Видимо, после прошлого её выпада, Форд здорово прочистил ей мозги. — Убивать Роберта?

— Прости, — это всё, что он мог сказать.

Доусон прищурилась, и её ноздри гневно раздулись. Вэйл заметил, что костяшки её пальцев, сжимавших последнюю из трёх папок, побелели. Она была близка к взрыву, но в какой-то момент всё же умудрилась сделать над собой усилие, возвращая своему лицу бесстрастную надменность.

— А теперь давай поговорим о твоём тесном сотрудничестве с Голдом, — Габриэла расправила голубую папку, которую до этого от злости трубкой скрутила в руках, и вынула из неё несколько фирменных бланков Бюро. — Мне нужно знать всё, что о нём знаешь ты.

Виктор кивнул.

Он расскажет. Даже если люди Голда сумеют добраться до него за решёткой. Какая уж теперь разница?

Он ведь больной выродок. И должен получить по заслугам.

Три года и восемь месяцев спустя

Дэвид нацепил поверх ботинок бахилы и небрежно набросил на плечи дежурный халат для посетителей. Заглянув в секционный зал через небольшое окошко в двери, он в очередной раз подумал о том, как сильно ему не хочется туда входить. Но Бут уже был внутри.

Лив его всё-таки выдрессировала, и теперь Августу, обычно игнорировавшему здешние порядки, как и всем живым посетителям морга, приходилось облачаться в белый халат перед каждым визитом во владения доктора Мур. На этот раз помощник шерифа даже маску не поленился надеть. И из-за того, что она закрывала нижнюю половину его лица, Нолану оставалось лишь догадываться, какие эмоции в этот момент испытывал Бут.

Помощница Лив возилась с рентгеновскими снимками, пытаясь аккуратно вынуть их из огромного конверта. Сама доктор Мур стояла к двери спиной, заслоняя то, что лежало на столе. То, что Нолан видеть совсем не желал.

Всего час назад он спокойно сидел в своей гостиной у камина, потягивал приготовленный Реджиной волшебный глинтвейн, наблюдал за Генри и Рут, воодушевлённо ползавшими по полу в поисках потерявшегося фрагмента пазла. Редж и Эмма спорили на кухне о помолвке Свон, и до слуха Нолана доносились лишь обрывки насмешливых фраз жены из разряда «ну хоть в этот раз сделай всё как нормальный человек».

Обычный вечер в кругу семьи.

В тот момент он чувствовал себя счастливым. И ему вовсе не хотелось вырываться из этого тёплого уютного мирка, но Бут одним своим звонком нарушил царившее в душе Дэвида умиротворение, сообщив, что Лив готова их видеть.

И теперь Нолан стоял здесь. В месте, которое ненавидел всем своим сердцем.

На ходу поправляя воротник халата, Дэвид толкнул дверь, и его тут же обволокли тошнотворные пары формальдегида и дезинфицирующих средств.