Вот же шутник. Нельзя ему больше давать вина. А может, не шутит? Пытается что-нибудь выведать? Проверить меня на вшивость? На прочность? Я начинаю злиться.
Опять он в своём репертуаре. Мозги сломаешь, пока ответишь на его вопросы.
На земле значит? Решаю его подразнить:
Это последнее, что мне удаётся ему отправить, потому что в самолёте внезапно пропадает сеть – очевидно, её отключают перед посадкой. Решаю не терять времени.
Он открывает мне сразу, но я успеваю заметить движение – засовывает телефон в карман джинсов.
Народный туалет
Ну, мы уже танцевали… в облипку… довольно интимно, поэтому я смело обнимаю его за талию.
– Ты в босоножках?
Ему не видно – слишком тесно, даже для этого.
– В них.
– Хорошо. Ну давай, попробуй развернуться.
– Это нереально, Лео, как видишь. Ты проиграл. Либо эти извращенцы были гуттаперчевые, либо тупо над нами прикалывались. Непристойно, пошло, отвратительно.
– Не будь занудой. Ты что, пуританка? Сейчас всё будет. Давай поменяемся местами и развернись… спиной ко мне.
– Это я занудная пуританка?
– А кто тут только что шумно кипел, как старый чайник со свистулькой?
– То есть ты серьёзно вот считаешь меня занудной пуританкой, а извращенцев-беспредельщиков нормальными людьми?
– Я не люблю вешать ярлыки. Может, у них так всё остро и на пике, что они просто не сдержались?
– Обалдеть. Не сдержаться можно по-всякому…
– Давай без подробностей!
Он ржёт. Бесстыже и от души. И он совершенно не похож на того Лео, который мерил высокомерным взглядом мою тушку в аэропорту. Поза «сзади» не оправдывает его надежд – не знаю, как насчёт амплитуды, но даже на каблуках я немного не дотягиваю своим стыковочным шлюзом до точки расположения его зонда.
– Ну допустим. Но я не зануда и ещё больше не пуританка!
– Докажи! – предлагает, не сильно, но разочарованно хлопнув ладонями по пластику стенки этой капсулы.
– Как?
– А слабо залезть на раковину? Лицом ко мне.
– И ноги раздвинуть?