900 дней. Блокада Ленинграда

«Неподготовленные, не были под огнем, – прервал Кузнецов. – А кто, как не ополченцы, удерживали целый месяц Лужскую линию? Кто в тот же день поджег полсотни танков? Братья Ивановы и другие рабочие с мясокомбината. Они тоже никогда не были под огнем, но ведь отбивались бутылками с горючим… Товарищ Семашко, больше нет дивизий, чтобы вам прислать. Что есть, тем и довольствуйтесь. Но дорогу от Кингисеппа до Волосова противник не смеет перерезать. Категорический приказ Военного совета».

«Есть, – сказал Семашко, поглядев на часы. – Рассвет скоро». Он ушел из блиндажа, чтобы выполнить все что мог.

Генерал Попов остался в укрытии, он шагал, как тигр, из угла в угол, нервно хрустел суставами пальцев.

«Весь 4-й танковый здесь. Подонки! – сказал он. – Скоро их тут будет дважды двести».

А у Семашко танков осталось меньше 50.

И позиции он не смог удержать, несмотря на категорические приказы Военного совета, несмотря на боевые качества ленинградских рабочих, несмотря на угрозы Кузнецова. И фронт Кингисепп – Волосово был прорван – всего за 24 часа. Ни приказы, ни героизм, ни кровь не могли задержать немецкие танки.

Тысячи мужчин и женщин рыли противотанковые рвы и траншеи. Копали землю, копали, все копали… Но удержать рубежи было невозможно. Фон Лееб двинул резервную бронетанковую дивизию – 8-ю, которая 12 августа перерезала железную дорогу Кингисепп – Гатчина, захватила Веймарн. Кингисепп был обречен. И все же Красная армия продолжала биться. 13 августа ее почти вытеснили из города, но она ворвалась снова 16 августа. Защитники Кингисеппа, измученные, грязные, израненные, отступили к Гатчинской укрепленной зоне, но сражение не кончилось. 20 августа 11-я советская стрелковая дивизия штурмовала Кингисепп с запада и вскоре его освободила. На то, чтобы выбросить немцев из города, ушло менее суток.

Но распад лужской обороны, раз начавшись, продолжался повсеместно. Прорыв оборонительной линии у Луги, почти одновременно – разгром новгородской позиции. 13 августа пал Новгород, несмотря на героическое сопротивление 48-й и 11-й советских армий. Но их отчаянным усилиям помешали неудачные действия штаба 34-й советской армии, которая должна была участвовать в контрнаступлениях. Немцы установили контроль над позициями в районе озеро Ильмень – Старая Русса и к 25 августа погнали русских назад от реки Ловати.

О том, чего стоила русским такая борьба, можно судить по спискам личного состава 48-й советской армии под командованием генерал-майора С.Д. Акимова после ее отхода на север, где она пыталась удержаться на 50-километровом фронте возле озера Пейпус. На 24 августа эта армия – так называемая армия – насчитывала в целом 6235 человек. Винтовок было 5043, то есть 5 винтовок на каждые 6 человек. Тяжелых орудий – 31; три 45-миллиметровых, десять 76-миллиметровых, двенадцать зенитных 76-миллиметровых полевых орудий, четыре 122-миллиметровых миномета, два 152-миллиметровых миномета и 75 пулеметов.

На деле 48-я армия понесла бо`льшие потери, чем некоторые части, защищавшие Ленинград. Но ненамного большие. Да и у немцев были немалые потери. Один немецкий офицер назвал «дорогой смерти» лужскую оборону. Генерал Гёпнер, командующий 4-й германской бронетанковой группой, отмечал, что его солдатам приходилось пробиваться через 1236 полевых укрепленных пунктов и 26 588 мин.

Определенная доля правды была в переданном по радио обращении фон Лееба к войскам, когда они наконец прорвались через Лужскую линию:

«Солдаты! Перед вами не только остатки большевистской армии. Это последние жители Ленинграда. Город пуст. Один последний удар, и группа армий «Север» будет праздновать победу!

Скоро кончится сражение с Россией!»

Но, воодушевляя войска этими звонкими фразами, фон Лееб одновременно совсем другими словами отчаянно умолял германское Верховное командование о подкреплении, о помощи. Гальдер хладнокровно сообщал 15 августа, что фон Лееб подвергнут наказанию, поэтому «не будет возможности дать приказ о переводе моторизованных корпусов в группу армий «Север». По-моему, это серьезная ошибка». Далее он отметил, что «неистовые требования группы армий «Север» прислать инженерные войска, артиллерию, авиацию, зенитные части (во главе 3 бронетанковых дивизий) отклонены».

У ленинградского командования день за днем, час за часом все ограничивались возможности принятия решений.

Таллин, база Балтийского флота, остался в тылу; вплотную окруженный, он продолжал сражаться. Неизвестно было, сколько он еще продержится. Карельский фронт распадался. Ворошилов и Жданов его обескровили, пытаясь укрепить рубежи вокруг Ленинграда и перебрасывая туда войска. В любой момент финны и немцы могли прорвать оборону города с севера.