93 год

Неожиданно из ближайшего к нам подъезда здания появилась небольшая группа людей, которая почти бегом преодолела то короткое расстояние, которое разделяло здание и танк. Люди в черном расступились, и на его борт поднялся моложавый, в ладно скроенном светлом костюме, немного неуклюжий, но, безусловно, энергичный и, как мне показалось, невероятно волевой человек. Оперевшись на руку человека в сером, наш Президент достал из внутреннего кармана пиджака несколько листков и принялся читать их вслух. К сожалению, несмотря на то, что я находился довольно близко к месту события, до меня долетали лишь отдельные слова, но я видел, что все они были старательно записаны и поэтому знал, что о них узнает весь мир. Зачитав текст, наш кумир спустился, продемонстрировав нам на прощание победный жест сцепленных к верху рук, и в окружении людей в черном, вернулся в здание.

Дождь вскоре стал усиливаться, и присутствующие при этом событии люди разошлись. Достав из кармана помятую пачку, я вытянул из нее сырую сигарету и с удовольствием закурил, взгромоздившись на скрытый в листве дерева каменный парапет, окружавший здание со стороны набережной.

Минуту спустя я услышал голос, просивший поделиться табачком. Я обернулся и увидел ту самую, так пламенно выступавшую несколько минут назад, девушку. Она казалась немного растерянной, непослушная прядь ее спутанных каштановых волос спадала на лицо, а глаза были полны какой – то детской обидой.

– Как тебя зовут? – Спросил я, протягивая ей скомканную сигарету.

– Надя, – ответила она, взглянув на меня с легким любопытством.

– Надя,– повторил я, вслушиваясь в мелодию этого имени. – А как звали тебя в детстве?

– Надюшка, – ответила она, удивленно пожав плечами. Она взяла предложенную мною сигарету и отвернулась, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

– Как понравилась тебе Его речь? – поинтересовался я, ощущая в себе тот особый кураж, который появляется в нас, когда мы встречаемся с существом противоположного пола.

– Речь? Я ничего не слышала, – сказала она. – Я так бежала, но все равно не успела вовремя.

– Не сомневаюсь, что через пару часов мы выпустим сотню тысяч листовок с Его словами.

– Через пару часов? Да машина с листовками уже вернулась из типографии. Мне обещали дать одну, но я хочу дождаться, когда их начнут раздавать и взять несколько пачек, чтобы потом раскидать на улицах города.

– И где же ты их достанешь?

– Как это где? В штабе обороны.

– Это – в том небольшом здании при входе в парк?

– А ты что, первый день здесь?

– Да нет, уже второй. Но я вчера почти целый день пробыл там, на внешнем кольце баррикад.

– Странно, что ты так плохо знаешь, как мы тут живем.

– Уж, не приняла ли ты меня за вражеского шпиона?

Она поглядела на меня несколько секунд, а затем, тряхнув своими густыми волосами, весело рассмеялась.

– Нет, у тебя слишком голубые глаза.

– Что ж, спасибо и на этом, – ответил я, чувствуя, что девушка мне нравится все больше и больше. – А что если, когда кончится дождь, мы возьмем эти листовки и вместе пойдем с ними в город, – спросил я, почти не сомневаясь, что она согласится.

Надежда на секунду задумалась, весело поглядела на меня и коротко бросила: «Посмотрим». Затем она убежала, заставив мое сердце бешено колотиться.

– Хороша, – неожиданно сказал кто – то рядом.

Я с неудовольствием повернул голову и встретился глазами с человеком средних лет, чуть лысоватым с крупным подбородком.

– Хорошая девушка, – повторил он, – заводная. Есть у меня дочь, но ее я так и не сумел уговорить прийти сюда: заявила, что ее дело – сторона, и ей без разницы, кто победит, лишь бы ей дали возможность жить, так как она хочет. И сколько я ей не втолковывал, что как раз, если победит эта хунта, то она этого делать и не сможет, переубедить ее оказалось невозможным.

Честно говоря, мне совершенно не хотелось разговаривать с этим человеком. Что – то в нем отталкивало меня, и вместе с тем объяснить я этого не мог. Эта странная предубежденность, помню, настолько поразила меня, что я просто заставил себя заговорить с ним.

– Этот конфликт отцов и детей – стар как мир, – сказал я после паузы.

Мой собеседник мило улыбнулся и, как мне показалось, чуть облегченно вздохнул.

– Да, – протянул он. – Кстати, разрешите представиться, Лысов Степан Сергеевич.

Почему это кстати? – подумал я. – Совсем, в общем-то, и некстати, если учесть, что мне пора отправляться на поиски Надежды.

– Полковник Лысов, – добавил он с улыбкой.