99 дней

– Почему? – Чувствую, как ночь давит на меня, слышу тихое жужжание комаров и уханье совы вдалеке. – Просто я была с ней, она…

– Ты была с ней? – спрашивает Патрик, выпучив глаза. – Почему?

– Потому что мы дружим! – выдаю я, скрестив руки на груди. – Знаю, ты меня ненавидишь и все такое, но мне все еще позволено заводить друзей.

Хотя я их не заслуживаю, напоминает резкий голос в моей голове. Посмотри, где я сейчас нахожусь.

– Ты знаешь, что я… – Патрик смотрит на меня так, будто я ненормальная. – Ты действительно так думаешь? Что я тебя ненавижу? И какого черта тогда я зову тебя к себе посреди ночи, почему расстаюсь со своей чертовой девушкой, если ненавижу тебя, Молс?

Я пугаюсь, тело словно бьет током. Он только что сказал…

– Потому что… – замолкаю и пытаюсь снова. Его лицо вдруг оказывается очень, очень близко. – Потому что…

И тут Патрик меня целует.

Сначала поцелуй неуклюжий, его лицо прижимается к моему так сильно и неожиданно, что я чуть не валюсь назад. Чувствую вкус крови и не могу понять, его или своей. Патрик раньше стеснялся целоваться, вел себя скромно и нерешительно, словно боялся, что сломает меня, если сожмет слишком сильно.

Этот поцелуй… совсем не такой.

Он похож на пожар в лесу, на поездку на аттракционе, когда кабинка несется вниз, и центробежная сила – единственное, что удерживает тебя. Руки Патрика оказываются везде. Я обхватываю его за шею, чтобы удержаться, сердце сильно бьется, а его зубы покусывают кончик моего языка. Только запах остался прежним. Кладу руки ему на плечи и подаюсь вперед, поднимаясь на цыпочки, чтобы оказаться как можно ближе. Я бы забралась в него, если бы могла, поселилась там и гуляла до конца лета. Гуляла до конца своей жизни.

А потом я вспоминаю про Гейба.

– Прекрати, – говорю ему прежде, чем понимаю, что сделаю это. Сердце колотится по-другому и внезапно отступает. – Просто… – продолжаю я, в панике вскинув руки, – я не могу. Патрик. Я не могу. Не теперь… Я не могу сделать это снова, извини.

Патрик совершенно сбит с толку. А потом прищуривается.

– Из-за брата? – спрашивает он и отступает так быстро, как будто выстрелил в меня, разбив вдребезги мои кости. Я морщусь. – Ты это сейчас серьезно?

– Патрик, пожалуйста, – начинаю я, но чувствую, как он пятится, чувствую, что снова все испортила, весь мир рушится на моих глазах. Охватившая меня паника кажется сжигающей, ужасной и внезапной. Хватаю его за руку, пока не отвернулся.

– Подожди, – требую я. И снова прижимаюсь к нему своим предательским ртом. Патрик издает звук, то ли стон, то ли рык. И целует меня в ответ.

День 54

Я просыпаюсь до рассвета с жуткой головной болью и ощущением, будто мое сердце выжали.

Что я наделала что я наделала что я наделала?

День 55

Стою в душе больше часа. Вода настолько горячая, что с трудом терплю. Мне хочется выжечь верхний слой кожи.

День 56

Элизабет и Микаэла хихикают, когда я прохожу мимо них на работу по коридору для сотрудников, поэтому, наверное, не стоило удивляться приклеенному к моему шкафчику листочку, на котором фигурка девушки, предположительно меня, ублажает ртом компанию парней. Я тут же хмурюсь.

Они все лето отпускали в твою сторону банальные шуточки, напоминаю себе – они не могут знать, что произошло между мной и Патриком, – но все равно несусь наверх и весь рабочий день прячусь в кабинете, сортируя по алфавиту файлы в шкафах Пенн и смотря на компьютере сериал «BBC: Голубая планета». И каждый раз, когда в коридоре раздаются шаги, я съеживаюсь.

День 57

Боюсь, что во время обычной пробежки у озера столкнусь с Патриком, поэтому делаю два круга по полю старшей школы, где все заперто и опустело на лето, напоминая зомби-апокалипсис. Странно вернуться сюда, в школу, в которой не доучилась, где все закончилось без меня, пока я пряталась на другом конце страны.

Беговая дорожка кажется теплой и упругой под ногами, а ноги сильными и легкими. Голова освобождена от мыслей, разум спокоен. Пробегая по парковке, останавливаюсь так быстро, что чуть не падаю.

Джулия сидит в «Бронко», черные волосы убраны в пучок на макушке. Ее руки обхватывают симпатичное угловатое лицо Элизабет Риз, их губы прижимаются друг к другу, словно в этом мире больше никого нет.

Я с минуту пялюсь на них. Моргаю. Эта ситуация напоминает сюжетный поворот в конце одной из маминых книг или фильма, где оказывается, что парень все это время был мертв, и миллион осколков-подсказок сливаются воедино: Джулия и Элизабет всегда вместе, как было у нас с Патриком. Удивление Гейба, когда я в начале лета спросила, встречались ли они с Элизабет. И мне не впервые приходит в голову, что никогда нельзя знать, что таится в закромах сердца.

Собираюсь сбежать, пока меня не заметили: интересно, знает ли кто-то еще. Хочется ускользнуть и предоставить ей разбираться с этим – выяснять до конца, а может, она уже все понимает. Но я как всегда слишком медлительная и глупая, и через секунду она отстраняется и моргает.