99942 [СИ]

Этот секрет был рядом, близкий и доступный, лишь протяни руку. Развеет ли он их заблуждение?

Кто знает? Возможно, следовало задать себе другой вопрос: зачем стремиться потерять это спасительное заблуждение, зачем искать истину?

– Ещё вина? – спросил Максим.

– Пожалуй. Только белого. Да, хочу белого!

– Даже так? Тогда придётся чуть-чуть подождать.

– Привет холодильнику.

Под пристальным взглядом Клуни, направленным поверх миски с сухим кормом, Максим открыл бутылку белого вина (ЮАР, со слоном на этикетке) и вернулся за стол. Мечтательно улыбался, когда наполнял бокал Маши, а заметив за собой это, даже успел взгрустнуть: "В какой момент желания другого человека перестают быть важными? Становятся рутиной, а не радостью?"

Себе он налил красного, хватило на целый бокал. "Красное и белое" – почти по Стендалю, или нет, без почти, но у других авторов. Максим вспомнил, что роман с таким названием (или "Белое и красное", не суть) читал на работе Пономарёв, какой-то криптоисторический хоррор про последний бой белогвардейцев и большевиков.

Он подумал о груди Маши в своей руке и сделал большой глоток.

Секс в начале отношений – не лучший зачин для длительного союза. Или две недели в современном мире – это не начало, а без малого вечность?

"Ба, Максимыч, с каких пор ты думаешь о будущем?"

Спорить с собой не было никакого желания. Естественно, он её хотел, он – мужчина. Но сначала надо стать счастливым в самих отношениях, а уж потом в постели.

"А может, ты просто не хочешь ничего менять? Привык к этому промежуточному состоянию? – подумал Максим, а потом предупредил: – Смотри, потеряешь Машку… ей мужик нужен, а ты всё в поцелуи играешь". Похожее предупреждение, облачённое в шутку, некогда сделал Диман Костенко, друг детства, когда Максим начинал встречаться с Аней, когда всё ещё было в праздничном конфетти и полном ажуре, за годы до рассинхронизации желаний и приступов нежности.

"Заткнись", – посоветовал он и себе, и призраку друга, которого однажды подвёл.

Максим сделал ещё один глоток, поменьше, и подхватил с тарелки кусочек жареного мха. На вкус как нежное креветочное мясо, только рыбой не пахнет.

– Можно спросить? – сказал он, задумчиво разжёвывая грибные волокна. Спросил, чтобы отогнать мысли и образы.

– Валяй!

– Расскажи о своей семье.

– Хм. – Маша приподняла брови и слегка склонила голову набок, наигранно оценивая опасность вопроса. – Странная тема для мужчины, открывшего вторую бутылку вина, но раз спросил…

– Буду признателен.

– Напускные манеры – за борт… Значит, про родителей. Краткость приветствуется? Хорошо. Родились, выросли, жили в Питере. Там они и сейчас обитают, мама на пенсии, а отец по-прежнему "у станка". Точнее у компьютера – архитектором работает. А мама конструктором была, в том же проектном институте. Сестричка есть…

В какой-то момент Максим соскользнул. Продолжая слушать Машу, кивать и пить вино, стал думать о другом. О разном. Будто пролистывая в голове важные записи, чтобы убедиться – всё ли на месте, не забыл ли чего.

Он вспомнил встречи с Машей, предваряющие их знакомство. Первую: краткую, безмолвную, случившуюся в тамбуре мини-маркета. Она забрела в магазин после двух часов на трассах комплекса "Снежком", купить минералки. Так она сказала. И вторую встречу: около дома Лопухова, вернее, около обнесённого стеной, точно средневековая крепость, жилого комплекса, на территории которого имел жилплощадь Лопухов. Привезла некой сердобольной женщине одного из котят, сидевших у неё на передержке. "Минералка и котёнок. Спасибо вам, ребята, за шанс увидеть, а потом и узнать Машу".

Мысль перескочила на косвенного "виновника" второй встречи – Лопухова, сотрудника ИИКМ, коллегу профессора Булгарина. "Как он оказался в списке?" и "Почему по-прежнему жив?" Максим получил ответ лишь на второй вопрос. Да и ответ ли? Скорей, версию…

– Ты меня слушаешь?

– Да.

Она встала со стула, подошла и села ему на колени.

– Какой-то ты напряжённый, где ты сейчас, а? Максим?

– Да так.

Максим обвил её руками и на секунду уткнулся лицом в тёплоё плечо.

"Нет. Не сейчас".

3

Кулинарные фазы дня венчал совместный ужин.

Котлеты из тофу с картофельным пюре. Салат из тёртой моркови с грецкими орехами и клюквой, порционно оформленный в невысоких прозрачных стаканах – ни дать ни взять, декоративные свечи.

– Неслабо вы лопаете, – заметил Максим.

– Мы?

"Травоеды". В подобных мыслях не было издёвки, лишь иронично-защитная реакция на что-то новое.

– Вегетарианцы.

– Совсем немного, – сказала Маша и подала на стол тарелку с ломтиками хлеба, намазанными оливковым маслом и посыпанными кусочками базилика – итальянский финал импровизации в стиле фьюжн.

– Капельку, – подтвердил Максим, с тенью улыбки наслаждаясь созерцанием её стройной фигуры, которую не могли скрыть ни мешковатая футболка, ни спортивные штаны.

"Что нас ждёт впереди?"