99942 [СИ]

Максим дважды выстрелил в улыбающегося Микки Мауса, что стоял в трёх шагах и немного правее от двери. Дёрнул пистолет в сторону, прицелился и выстрелил сквозь прозрачную перегородку в бородавчатую Бабу-Ягу. Направил ствол на Губку Боба Квадратные Штаны и нажал на спуск. Следующая пуля впилась в грудь и шею Чебурашке, ещё две – с пяти метров ударили в живот Олимпийскому мишке. И тут же Максим выстрели вверх, туда, где на перекладине устроился прячущийся за маской Бетмэн. Куклу сбросило с турника, но она повисла на левой руке, раскачиваясь и тлея в районе солнечного сплетения.

Кажется, он промазал лишь раз…

Остальные костюмы – птицы, звери, герои мультфильмов, сказок и рекламы, и даже один гамбургер – лежали на полках или висели на крючках. Без манекенов они выглядели всего лишь нарядами и масками из ткани и поролона. Туловища и головы, куклы-упаковки и куклы-перчатки.

Максим присел на корточки, достал из кармана пухлый пакетик, положил на пол и выгреб из целлофана жменю прохладных патронов. В десятисекундный норматив он немного не уложился, но остался доволен проворностью пальцев, помнили, ребята, помнили: положить, нажать, заправить. Восемь новых патронов зашли легко, обнадёжив своей поддержкой. Максим загнал магазин в рукоятку пистолета до щелчка и прицелился в Микки Мауса. Кукла сползла на пол, возле квадратной колонны, вытянув ноги и уткнув подбородок в грудь.

Несколько долгих мгновений Максим думал, что ошибся, а потом большая мышь закашляла и подняла голову. Руки в белых перчатках стянули ушастую мягкую маску, и Дюзов увидел бледное лицо.

Лицо Пеликана.

Костюм Микки был явно маловат убийце: чёрные рукава и белые перчатки не сходились, демонстрируя светло-серые манжеты с запонками, – деталь, выбивающаяся из образа антропоморфного мышонка.

Удары двух сердец воспламеняли помещение. Никель отбрасывал тёмно-синие блики, лакированные столешницы светились изнутри, хром отливал серебром, медь фальшиво золотилась.

"Спасибо", – сказал Максим "карусели", наверное, впервые не проклиная, как в детстве, когда над ним смеялись одноклассники, и не призывая, как после знакомства с Машей, а благодаря синестезию.

Белая рубашка под жёлтым бантом напитывалась кровью. Рядом с рукой Пеликана лежал нож с круглой металлической рукояткой и винтовым лезвием. Пеликан не пытался его поднять. Максим пнул необычное оружие ногой, и оно отлетело к корзине с накладными носами и клоунскими колпаками.

Скрывавшийся под личиной Микки Мауса Пеликан облизал губы. Не моргая, он смотрел на Максима, его взгляд выражал нечто похожее на уважительное удивление или удивлённое уважение.

Ещё несколько секунд Максим целился Пеликану в широкий, покрытый испариной лоб, а потом опустил пистолет. Он чувствовал, как его покидают силы, словно пули проделали две дыры в нём, а не в Пеликане. Это была исступлённая слабость, которая не оставляла место ничему другому – ни страху, ни облегчению. В нём клубилось истоптанное безразличие дороги. Напомнить себе о том, что ничего ещё не закончилось, стоило титанических усилий.

– Чем… чем я… себя выдал? – проговорил Пеликан, задыхаясь. Голос "Микки Мауса" звучал спокойно.

– Ничем, – устало сказал Максим.

– Тогда… как?

Максим чуть пожал плечами, лоб прорезали вертикальные морщины, руки начали дрожать, словно после многодневного запоя; та, что с пистолетом, правда, дрожала меньше. Он снова глянул на диковинный нож Пеликана. Убийца понял смысл молчаливого вопроса.

– Почему нож?… Я подумал… пули тебя не берут… вот и решил…

Пеликан попытался улыбнуться. В его замутнённом взгляде, направленном прямо на Максима, мелькнуло одобрение. Максим уселся рядом, спиной к древнему музыкальному автомату, от которого тянулся толстый жёлтый кабель, положил "Макаров" между ног, расстегнул две верхние пуговицы рубашки, достал телефон, впихнул в него "симку", которая нашлась на дне того же кармана, набрал номер "скорой помощи", передумал и сбросил звонок. Раненный в грудь наёмный убийца часто моргал, из щели рта при выдохе рвался сип.

По кукольной комнате кружился пороховой дым и пыль. Максим опустил глаза на большие жёлтые ботинки, в которые были небрежно заправлены красные штаны, перевёл взгляд на левое запястье Пеликана. На манжете, выбившейся из-под рукава пиджака Микки Мауса, сверкнул золотой глаз, звонко протянул в воздух канареечные струны – как и получасом раньше, когда Максим шагал по длинному коридору. А потом "карусель" остановилась.

– Хотя, если подумать… – произнёс Максим. – Золотые запонки – слишком большая роскошь для куклы. Даже для любимца Уолта Диснея. Ты знаешь, как звучит золото?

2

Максим многое бы отдал – перед потенциальным концом света это не трудно – за то, чтобы услышать привычный шёпот кондиционеров, но в павильоне не было того, кто мог предложить подобную сделку. Только умирающий Пеликан в костюме Микки Мауса и потревоженные стрельбой ростовые куклы.