A Banker's Journey

Утром в понедельник, 24 января 1966 года, Роберт Ф. Кеннеди приехал, чтобы перерезать ленточку и официально открыть здание. На фотографии запечатлено, как Кеннеди разговаривает с репортерами, держа микрофоны перед своим лицом, а Эдмонд, широко улыбаясь, стоит в стороне, скрестив руки. Бывший генеральный прокурор, нынешний сенатор США и возможный будущий президент приехал, чтобы благословить открытие нового бизнеса Эдмонда Сафры. Несмотря на то, что его первоначальный капитал был больше, чем у любого другого коммерческого банка в истории США, "Republic National, конечно, будет пигмеем среди банковских гигантов Нью-Йорка", - отмечает Times. Для сравнения: в 1965 году активы банка Chase составляли 15,3 миллиарда долларов. "Мы начали работать", - сказал Питер Уайт. "На первый год мы запланировали 25 миллионов долларов депозитов, но я думаю, что мы справимся и с этим".

Несмотря на то, что на протяжении почти столетия деятельность Сафра основывалась на личных отношениях, осторожности и семейных связях, Эдмонд быстро перенял и американский способ ведения дел. В Нью-Йорке энтузиазм, даже бурный, маркетинг и продвижение финансовых услуг, которые совершенно не одобрялись в Бейруте или Женеве, были обычным делом. И Эдмонд интуитивно понимал, как выйти на массовый рынок. Единственный филиал Republic, расположенный в центре Мидтауна, в двух кварталах от Центрального вокзала, был создан для того, чтобы приветствовать и удивлять публику. В день открытия Republic разместила яркую рекламу в New York Times и других изданиях: "Сегодня! Новый банк". Клиенты, открывшие счет на сумму от 25 долларов, могли получить украшенный набор посуды из тринадцати предметов или тяжелую миску из нержавеющей стали из трех предметов. Сочетание местоположения, внушающего благоговение помещения - здесь американец из среднего класса мог делать банковские операции, как европейский аристократ, - и стимулов сработало. В первый же день было открыто 1200 счетов; 4 февраля, всего через девять дней, был открыт 10 000-й счет. Наплыв клиентов был настолько велик, что бухгалтеров из Peat Marwick привлекли к работе в качестве операционистов. К 30 июня 1966 года депозиты Republic составили 32,1 миллиона долларов, что значительно превысило цель, поставленную на весь первый год.

Но что делать с этими вкладами? Эдмонд был рад взять на себя ответственность за прием вкладов от незнакомых ему людей, во многом потому, что Федеральная корпорация страхования вкладов в 1966 году начала страховать счета до 15 000 долларов. Но когда дело дошло до создания активов банка, Эдмонд не захотел выдавать ипотечные или потребительские кредиты тысячам отдельных жителей Нью-Йорка. Теория заключалась в том, что он будет делать здесь то же, что и во многих странах, где он уже вел бизнес: использовать депозиты для предоставления низкорискованных кредитов компаниям и правительственным учреждениям за рубежом или другим банкам; находить возможности для арбитража с низким риском; использовать свою собственную обширную сеть и связи, чтобы пустить деньги в дело там и так, как не смогли бы сделать Chase и Citi.

Однако был и осложняющий фактор. Правительство США в 1960-х годах все больше беспокоилось о торговом балансе - в Америке рос дефицит торгового баланса - и искало, чтобы обуздать деятельность банков. 5 марта 1965 года была принята добровольная программа ограничения иностранных кредитов, согласно которой банки обязывались ограничить прямые иностранные инвестиции. (Новый жесткий лимит будет установлен в 1968 г.) Новым банкам запрещалось предоставлять за границу кредиты на сумму более 450 000 долларов, что, очевидно, было проблематично для Republic. Эдмонд не хотел кредитовать покупателей жилья на Лонг-Айленде; он хотел размещать свои средства в зарубежных депозитах и займах.

После того как юристы Republic обратились к регулирующим органам, Republic удалось прийти к компромиссу. Republic фактически являлась импортером капитала за счет подписки и депозитов, которые она собирала за рубежом. Компания предложила, и правительство согласилось, что она не будет размещать за границей больше средств, чем получает из-за рубежа, что установило верхний предел на уровне около 8 миллионов долларов. В 1966 году эти деньги уже использовались, принося проценты банкам Лондона и Японии, дисконтируя векселя аргентинских финансовых институтов на сумму 976 000 долларов и предоставляя кредит на сумму 761 000 долларов Национальному ипотекскому городскому и государственному банку в Мексике. К концу 1966 года компания Republic получила 33 миллиона долларов в виде кредитов и хвасталась тем, как она "эффективно интегрировала свои разнообразные услуги с сетью ассоциированных банков и финансовых домов Safra в Европе, Южной Америке и на Ближнем Востоке".