…а бес в ребро!

– Всё, всё, сдаюсь! – Август Львович захохотал. – Ты меня добил! Красиво добил, молодец!.. Я отбрасываю грусть. Вспомнил когда-то услышанный веселый афоризм: жизнь – это беспроигрышная лотерея: в конце пути каждый получит по земельному участку…

– Ты опять?

– Нет-нет, это оптимистичный финал Февраля, а я возвращаюсь к своему имени Август… У тебя есть что-нибудь выпить?

– Конечно.

Хозяин поставил на стол два фужера и бутылку коньяка. Гость налил каждому по полфужера.

– За оптимизм!

Они чокнулись и сделали по глотку.

– А теперь послушай одну интересную историю. Машинист вел состав и вдруг увидел, что на пути, положив голову на рельсы, лежит какой-то самоубийца. На сигналы машиниста он не реагировал. Тогда машинист отключил двигатель, нажал на тормоза и чудом остановил поезд в нескольких метрах от лежащего. Когда он выскочил из электровоза и подбежал к самоубийце, то увидел, что тот, похрапывая, спит, – очевидно, в ожидании смерти он заснул на рельсах. Выбежавший вслед за машинистом бригадир поезда хотел разбудить спящего, но машинист удержал его:

– Не надо, он испугается. Пусть сам проснется.

Через несколько минут спящий открыл глаза, увидел тепловоз, стоящих рядом мужчин, испуганно вскочил, стал что-то кричать, оправдываясь. В ответ машинист ему предложил:

– Идем, поедешь с нами, я вечером возвращаюсь – привезу тебя обратно. А по дороге ты мне всё про себя расскажешь.

– И тот с ним поехал? – удивленно спросил Марк.

– Поехал – и вернулся, и уже не думал о самоубийстве: машинист помог ему устроиться на курсы, окончить их и тоже стать машинистом.

– Какой потрясающий мужик этот машинист! Ты знал его?

– Да.

– Кто же он?

Август Львович помолчал, потом произнес:

– Это мой отец. Прошел войну, был танкистом, а после войны стал машинистом, водил поезда до пенсии, после выхода на пенсию учил других, не только правильно водить, но и правильно жить… Это он назвал меня Августом… Слушай, мне перед ним стало стыдно. Давай помянем его…

Они сделали еще по глотку.

– Так, со мной всё. А как твоя любовь – Светлана?

– Звала к себе, – сообщил Марк. – Но я ей отказал: не могу в третий раз уходить из семьи. Она едет в Москву. Хочет забыть меня. Как она сформулировала: хочет от меня выздороветь.

– И что ты ей пожелал?

– Удачи!.. Давай за это выпьем?

– За что? За то, чтоб она тебя забыла?

– Ей это надо, чтобы жить дальше… Очень надо!..

– А тебе?

– Мне больно! Очень больно!.. Я этого так не хочу! Я не могу без нее!..

– Так делай что-нибудь, делай! Не будь Февралем, будь Августом!

– Думаю, уже поздно.

Глава шестнадцатая

Огромный зал был переполнен. В первом ряду на одном из приставных стульев сидел Марк. На сцене размещались стол и кресло. В кресле расположился Август Львович. На столе – микрофон, раскрытая папка с конспектом выступления и прозрачный кувшин, наполненный коричневатой жидкостью. Наливая ее себе в стакан, Август Львович предупредил присутствующих:

– Не подумайте, что это коньяк. Это чай. У меня выработалась привычка – доклад с чаем.

Сделал пару глотков и продолжил:

– …Настало новое время, и мы все сейчас в дороге.

Мы спешим в туманное будущее, к манящему благополучию, к призрачному богатству. Мы мчим с максимальной скоростью, без отдыха, без остановок, позабыв о сидящих рядом спутниках, самых близких, самых любимых… «Потом, потом, когда доедем!» А за окнами – солнце, море, цветы, женщины. Но мы их тоже не замечаем, мы мчим вперед: «Потом, потом!». А потом настанет ночь, и мы уже ничего не увидим…

Да, эмиграция, да, суровая необходимость, да, день за два, как в зачетном лагере. Да, да, всё – да… Но!..

В той нашей жизни нас учили только вкалывать, только нестись вперед, к манящей пропасти светлого будущего. Сталинские соколы очень не хотели, чтобы мы хоть иногда останавливались, ибо, остановившись, оглядываешься, а оглянувшись – осмысливаешь. А этого боялись больше всего, поэтому нас гнали вперед, и мы мчались, обгоняя друг друга, с криками «Ура!», соревнуясь в социдиотизме.

Вот почему мы до сих пор не научились отдыхать, терзаемся выходными, и даже в праздники – мы не участники радости, а в основном только созерцатели ее. Это обидно, печально, больно. Если мы будем продолжать так себя вести, наши дети тоже не научатся получать радость от жизни.

Поэтому призываю всех и себя в том числе: даже если вы дальтоник, когда-нибудь остановитесь и полюбуйтесь буйством красок израильских цветов и фруктов!.. Даже если у вас аллергия на селедку, хоть раз в полгода поезжайте и окунитесь в живительную соленую воду Мертвого моря!.. Даже если у вас из половых органов остались только глаза, не прекращайте оглядываться на проходящих женщин и радоваться их красоте!..

И давайте наконец перестанем чувствовать себя обиженными и стенать, что вынуждены так жить, потому что нам чего-то недодали!..