А было так… Семидесятые: анфас и профиль

В общем-то, в большой мере такое мировосприятие, конечно – типичная русская-советская интеллигентская мягкотелость, благодушие и даже, что уж говорить – конформизм. Но ведь русского интеллигента без всего этого, просто, не бывает. Это – его отличительная и во многом определяющая черта; без этого русский интеллигент просто не был бы самим собой. Он сколько угодно может критиковать власть. Он даже не может ее не критиковать. Иногда – занудно, порой – остроумно и талантливо, реже – злобно-саркастично. Но в определенные, особенно переломные моменты истории, все равно ищет опору в государственности. Той, которая есть. Ведь иначе, по вполне стройной интеллигентской логике, еще сложнее будет делать добро. Советский интеллигент, взращенный ХХ веком, добавил к этой традиционной русскости, разумеется, и свои – дополнительные, особые аргументы. Ну, например: сейчас же ведь уже не сажают! Или, по крайней мере – не так, как раньше. Семидесятые с их относительным демократизмом, на глазах дряхлеющей идеологией и реальным ростом благосостояния, такому мировосприятию особенно способствовали. Впрочем, в России такое мировосприятие было всегда и, живет, к слову – до сих пор. И на такое русско- интеллигентское восприятие мира даже чередование «номерных» культур влияет не принципиально.

«Русская история создала интеллигенцию с таким душевным укладом, которому противен был объективизм и универсализм, при котором не могло быть настоящей любви к объективной вселенской истине и ценности». Чем не кухонные беседы семидесятых, сводящиеся часто к тому, что спорящие начинали бесконечно и заведомо безрезультатно выяснять, а что такое вообще «добро» и «зло»? Ведь пока не решить этот «достоевский» проклятый вопрос интеллигентам дальше-то и разговаривать не о чем! Ну, а написал это, разумеется, ни кто иной, как Николай Бердяев для сборника «Вехи» в таком, казалось бы, далеком от нас и даже от семидесятых 1909-м.

Но с интеллигенцией в этой книге и в этой жизни нам, разумеется, идти вместе до самого финала. По крайней мере, потому что именно она в России, несмотря ни на что, иногда даже парадоксальным образом, определяла дух, тренды и смысл любой эпохи. А еще потому, что больше идти попросту не с кем. Лучше в этой стране никого не было и нет.

После смерти Сталина в относительно недолгий, яркий хрущевский оттепельный период темы революции, гражданской и отечественной войн оставались основой – фундаментом культурного мировоззрения, но по сравнению с эпохой Большого стиля, сильного трансформировались в темах и поэтике иного, нового, модернистского искусства. Из нынешнего времени, когда не только советские, но и перестроечные страсти поутихли, особенно четко прослеживается нехитрая истина: лучшие фильмы советского периода о революции и гражданской войне именно из того – оттепельного времени. Самые яркие, но далеко не единственные примеры поздне оттепельные: «Служили два товарища» Евгения Карелова (1968 г.) и «Адъютант его превосходительства» Евгения Ташкова (1969 г.).

Циничный, грубоватый, но бесконечно обаятельный, умный и грустный поручик Брусенцов в исполнении Владимира Высоцкого в «Служили два товарища» никак не вписывался в устоявшуюся концепцию изображения белых и красных, культивируемую полвека, начиная с 1917 года. Белогвардеец был столь же живой, настоящий, как и главные герои – красноармейцы в исполнении Олега Янковского и Ролана Быкова. Зритель видел, что Саша Брусенцов, пусть и ошибся в выборе, но остался живым человеком со своей непростой, несладкой судьбой, а не превратился в манекен в погонах, функцию с шашкой и наганом. Брусенцов, при всей его грубости и цинизме – страдалец, даже и после того, как выстрелом из засады – не в бою, из винтовки с оптическим прицелом, последним патроном убил главного героя – обаятельного красноармейца Некрасова. А уж сцена, когда белые офицеры, чтобы не сдаваться в плен, просто уходят в море «аки посуху», выглядит вообще поразительно, учитывая, что сняли это в 1968-м! Одного этого эпизода достаточно, чтобы посмотреть на советское кино и искусство вообще, повнимательнее и повдумчивее!

В ряду таких же, как Брусенцов, удивительных для советской культурной традиции киногероев-белогвардейцев конца оттепели, конечно, и генерал Владимир Зенонович Ковалевский (актер Владислав Стржельчик) из пятисерийной картине Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства». Интеллигентный, умный, образованный, благородный, вежливый белый генерал – командующий армией успешно соревнуется в картине во всех этих светлых качествах с красным разведчиком и реальным в прошлом штабс-капитаном Павлом Андреевичем Кольцовым в исполнении Юрия Соломина. Особенно забавно, что уже в более поздние – перестроечные времена появились исторические публикации, свидетельствующие, что Ковалевский в жизни – Май-Маевский, хоть и отличался смелостью и решительностью, но был куда менее приятным внешне, да еще и страдающим хроническими запоями человеком.