А было так… Семидесятые: анфас и профиль

А здесь попытаемся, все же, свести вместе и даже столкнуть самые разные: большие и маленькие, государственные и частные явления той жизни, руководствуясь простым, но уж больно четко и емко сформулированным еще Леонидом Парфеновым – автором замечательного телевизионного, а потом и книжного цикла «Намедни» принципом: «То, без чего нас невозможно представить, еще труднее – понять».

В этой книге нет цитат из архивных, государственных документов, статистических таблиц о выработке «чугуна и стали на душу населения в стране», о добыче нефти и газа, выпуске автомобилей. Нет здесь и протоколов совещаний партийных и государственных начальников. И уж, тем более, нет историй советских дворцовых интриг, мода на которые (и на истории, и на интриги!), возникшая по понятным причинам лет тридцать назад, никак не закончится, а даже приобретает новые, все более вульгарные, а иногда и совсем уродливые формы. Вместо этого – здесь, по возможности, собраны бытовые детали тех лет. А вместо ссылок на архивные документы – ссылки на книги, фильмы, спектакли семидесятых, а заодно – и некоторые вполне личные воспоминания. Ведь, в конце концов, вся человеческая история всегда завязана на личном; и только с этих позиций, в конечном итоге, и имеет смысл.

К слову, что касается, длинных выдержек из выступлений советских лидеров семидесятых на заседаниях Политбюро, которые нетрудно найти во многих книгах на бумаге или в сети, то они иллюстрируют, в основном, бедность языка наших лидеров, их боязнь четко, впрямую сформулировать и высказать свою точку зрения даже перед ближайшими коллегами. Ну и, конечно – еще одно свидетельство того, как страшно далеки они были от народа, от его жизни, существуя в совсем иной системе координат.

И еще немного об архивах и неких канонах «исторической науки». При всем, привитом с детства уважении к академической науке… Критерии, методы и принципы «настоящей истории» никто толково, по сей день, не сформулировал. Самые строгие исследователи обычно лишь намекают на некий скрытый, чуть ли не сакральный смысл методов исторических исследований. А потому, приведу, все-таки цитату, характеризующую труды историков классического, академического склада, из замечательной, очень умной книги «Русское настоящее и советское прошлое» интереснейшего современного мыслителя и, если уж на то пошло – еще и академика Юрия Пивоварова: «Их ошибка в том, что они хотят понять «историю» на основе фактов, документов, археологии. Но «история» снимается культурой, которая ни в коей мере не является «надстройкой». Культура всегда в автономном плавании. Она все то, что преодолевает «базис» (не в марксистском, конечно смысле)».

И еще из Пивоварова: «Наше общество с ХIХ в., когда родилась русская литература, состоит из людей, родившихся в воображении литераторов (а теперь еще и кинематографистов! С.К.). Настоящая социология отечественного социума возможна на основе (и исходя из) этой типологии. Это касается и таких наук, как история, политология, экономика, право, философия. Они невозможны вне той России и тех русских, что созданы от Фонвизина до Зиновьева».

То есть, развивая Пивоварова: для нас важно, что эпоха не только создала Высоцкого, Тарковского, Окуджаву, Трифонова, Вампилова, но и то, что именно они построили, создали те семидесятые, о которых мы и поговорим.

В том числе и поэтому, автор абсолютно не претендует на «всеохватность». В первую очередь, это, конечно же – взгляд и память городского и даже столичного жителя из среды технической интеллигенции, правда, сталкивающегося в той – прежней жизни с разными средами, в том числе, дворовой, заводской, автобазной, армейской. Конечно, мой взгляд на эти среды был тоже предопределен городской, интеллигентской (в советском – широком смысле) позицией. Но ведь, именно такая позиция всегда и являлась единственно возможной для осмысления многообразия жизни, ее культурного фона, а значит и, вообще – сути происходящего. Не будем лукавить: не с какой – иной позиции, помимо интеллигентской, воссоздать эту суть более-менее объемно, достоверно и ярко, просто невозможно. И, вообще, как говорил Александр Зиновьев – автор «Зияющих высот»: мы же говорим о строении атома, а внутри его никто из нас не был.

А семидесятые, в этом смысле – совсем не исключение, а скорее даже наиболее наглядный пример того: откуда все это виднее лучше всего. Хотя сложность и необъятность задачи все равно, конечно, очевидны. Но ведь осмыслить главные черты, ключевые опорные точки, тренды – по современной терминологии, эпохи можно только так – в попытке объять необъятное и соединить несоединимое. Да и, вообще, решение именно такой задачи – самый достойный и уж точно самый интересный стимул затевать подобную книгу.