А что, так можно было? (СИ)

- Юля! Просил же! Не то ты поняла! – Возмутился Мир и заговорил быстро, горячо, шевеля дыханием волосы на макушке Белки и трогая своими словами самые тонкие, самые хрупкие струны в её душе. - Я тебя всю хочу. С тараканами твоими. С истериками. С неуверенностью. Хочу, чтоб ты рядом была. Чтоб ворчала, когда я рано утром шумно на работу собираюсь. А потом выползала из одеяла, лохматая такая, чтобы проводить меня. Чтобы днём звонила, отвлекала от всего. Чтобы вечером ждала. Чтобы жаловалась, что ничего не успела. Трахать тебя тоже хочу. Ты даже представить не можешь все те вещи, которые я уже мысленно с тобой сделал и собираюсь сделать в реальности. И просто хочу засыпать с тобой. Но главное - говорить хочу. Ради этого речь вот человеческую вспоминаю. Только я нихрена не телепат, Юлька. Я за твоими тараканьими забегами не успеваю. Ты там комментатора посади что ли, пусть он мне всё объясняет.

- Я пыталась! Ты мне слова сказать не дал. И сейчас затыкаешь. А я ... – Юля подняла голову, заглядывая в глаза Мирослава, положила ладошки на его небритые щёки, как будто боялась, что он отведёт взгляд, а она не успеет сказать всё, что копится в её сердце. Всё, что страшно произнести вслух, потому что это опасно – открываться. Услышат и ударят потом в самое больное, самое нежное. Но и молчать нельзя. - Я тоже хочу! Думаешь, мне не хочется желанной себя чувствовать? Я... Мне сорок, Мир! Сорок лет, из которых больше половины у меня был один-единственный мужчина! А потом и его не было. Я просто... Ты ж такой! И правда как носорог. Прёшь, ничего и никого не замечая! Я испугалась, ясно? Да, я трусиха.

- Меня? – На лице мужчины отобразилась такая гамма эмоций – от удивления до обиды, что Юле даже смешно стало. Смешно и легко-легко. Он тоже боится, и тоже открывается. Подпускает к самым тонким и слабым своим точкам. Позволяет самой решить – ударить или накрыть ладошками, отгораживая и защищая.

- Да не тебя, Мирочка! Себя я испугалась! Ты же... – Юля даже рассмеялась, как легко это оказалось. Оказывается, так можно было. Говорить с человеком, когда тебя слышат. Не обидят, не ударят словом, не обвинят. Услышат и откроются в ответ. Легко, только бы слова подобрать правильные. - Черт, я с тобой сама все слова позабываю. Я эмоций испугалась. Что откроюсь, доверюсь, а потом... Думаешь, я не хочу? Я тоже хочу и секса, и ужинов совместных, и завтраков. Но я уже один раз вросла в мужчину так, что от самой себя не осталось ничего. Даже голоса. Я так больше не хочу. Чтобы я говорила, а на меня орали. Ты же слова сказать не дал, рычать начал! А теперь говоришь - не телепат. А мне время нужно, понимаешь? Я не могу так, я ж не носорог.

- Я тебя услышал. – Серьёзно кивнул Мирослав. – Время - значит время. Сколько?

- Что сколько?

- Времени тебе надо сколько?

- Мир, ну как я отвечу, откуда я знаю. – Юля растерялась, не ожидая, что этот носорог так легко согласится. - Я... Может, месяц, может год.

- Год, значит, - задумчиво протянул Медведев. - А знаешь, Юль. Носороги тоже бывают разные. Некоторые слышат. Год, значит год. Только ты уж там договорись со своими тараканами.

Мирослав отстранил Юлю от себя и зашагал к выходу. И Белке стало сразу холодно и пусто. И ещё страшнее, что вот теперь всё – вот теперь она точно всё испортила. Ну, кто её за язык тянул! Не так уж это и безопасно – говорить! И вдруг стало ясно, что не нужен ей никакой год. И месяц не нужен. И даже секунда не нужна. Всё, надышалась, перевела дух. Куда теперь ей этот воздух без Мирослава? Без Мира.

И этот Медведь словно почувствовал что-то, вдруг замер, повёл головой из стороны в сторону, будто прислушиваясь или совершенно по-звериному принюхиваясь. И, развернувшись, снова, в два шага, подлетел к Юльке. И не дав сказать ни слова, подхватил на руки и направился по лестнице наверх.

- Знаешь, Юльк, нет у тебя времени. Ни месяца, ни года. Ни минуты без тебя не хочу. И с тараканами твоими сам договорюсь. И не уйду никуда. Мы, носороги, вообще такие - хрен сдвинешь.

- И не уходи, - согласилась Белка, окончательно сбрасывая с себя ледяной панцирь.

- Юльк. Я дурак у тебя, да?

- Да.

- Реально протупил. Ты тоже больше не уходи, а? Не прячься. Говори со мной, ладно? Не слышу - кричи, ори, посуду бей, да хоть мне по морде дай. Только не уходи. И меня не отпускай, если я снова затуплю.

- Мир, это как-то звучит, как будто ты...

- В любви тебе признаюсь? А если и да? Люблю тебя, Юлька, всю люблю. Какая ты красивая, громкая, нежная, мягкая и упрямая одновременно. Как ты поёшь, как ты молчишь. Как смотришь на меня глазами этими своими - как сталью режешь. А я и рад. Режь, кусайся, ругайся. Только не прячься от меня!

Глава 47

Мирослав. (Осторожно, 18+)