A Girl in Black and White

Казалось, что каждая королевская семья присутствовала на ежегодном Королевском фестивале, даже несмотря на то, что принц, управлявший этим городом, был предателем. И я задавалась вопросом, насколько нормально это было для Алирии, учитывая, насколько холодными они, казалось, были по отношению ко всему этому. Не похоже, что они могли вернуть Симбию обратно — не тогда, когда две тысячи человек Максима выстроились вдоль улиц и блокировали ворота и порты.

Мои глаза сузились, когда Максим проезжал мимо, королева и принцесса Симбии, их советники и придворные женщины следовали за ним.

Если ты не можешь победить — обмани. Почему я вообще доверяла слову Максима? По крайней мере, из его длинного рта не вышло ничего предосудительного. Пока.

Все девушки столпились вокруг меня, пытаясь получше разглядеть принца поверх голов Неприкасаемых, которые проделывали огромную работу по сдерживанию толпы. Никто не приближался к ним ближе чем на пару футов.

Принцесса Лучиана была еще красивее в жизни... к сожалению. Она ехала в боковом седле на жемчужно-белой лошади, ее изумрудно-зеленые юбки ниспадали каскадом по бокам. Мне вдруг стало интересно, называл ли Уэстон ее принцессой. Фу, гадость.

— Беда! Твоя мать на десять часов! — сказала Джулиана.

Я остановилась, повернувшись, чтобы посмотреть в толпу.

— Твои остальные десять часов!

О.

Услышав смех девочек, я повернулась в другую сторону. Моя мать действительно направлялась сюда, рядом с ней был Клинтон. Я бы предпочла причинить себе телесные повреждения, чем прямо сейчас разговаривать с клятвопреступником моей матери. Я немедленно пошла в другом направлении, протискиваясь сквозь плотную толпу.

Я знала, что Клинтон и моя мать заставят меня подумать о моем будущем обещании, и я предпочла бы насладиться первым днем фестиваля.

— Каламити!

Услышав мужской голос, я остановилась, поколебавшись секунду, прежде чем обернулась.

Видите ли, за последние шесть месяцев со мной многое произошло. И все же в каком-то смысле я все еще была той же девушкой. Невинна по отношению к мужчинам. Девственница. Это было действительно смешно, учитывая, что я жила в борделе. Это было не так, как я хотела, или что я цеплялась за это по какой-то особой причине. Девственность не считалась добродетелью в Сестричестве; на самом деле, на нее смотрели как на слабость, и это было причиной, по которой я никогда не делилась своим статусом с другими девушками.

Не то чтобы я хотела избавиться от этого из-за этого; это было потому, что девушка, которой я была раньше, была девственницей. Слабая и наивная. И я больше не хотела быть ею.

Так что, возможно, я сблизилась с конюхом, который работал во дворце, чтобы, наконец, освободиться от этого. Хотя дальше нескольких безобидных поцелуев дело так и не зашло. Это должно было быть легко; по крайней мере, так представлялось девушкам, когда они спали как со швейцарами, так и с моряками. Но это было не так просто, как я думала. Я постоянно все переосмысливала, и всякий раз, когда его рука опускалась ниже моего лица, я замирала, прежде чем придумывала какой-нибудь предлог, чтобы уйти.

Но теперь я попала в затруднительное положение. Я обманула этого мужчину, и, думая, что я шлюха, он, вероятно, думал, что я самая большая дразнилка в Алирии. Я ждала того дня, когда он просто войдет в "Королевское дело" и предложит заплатить. Я бы, конечно, вынудила его, или, может быть, у меня хватило бы мужества наконец это сделать.

— Уильям, — сказала я с улыбкой.

Он закатил глаза, поправляя меня.

— Уилл.

— Да, да, — сказала я, когда он положил тяжелую руку мне на плечи и притянул к себе для полуобнятия. — Продолжай идти, — сказала я ему. — Моя мама в... — я нахмурилась, не в ладах со всей этой историей с указанием времени, — в пять часов.

Он повернул голову в другую сторону, чем я собиралась. Я вздохнула, меня охватило некоторое веселье. Я схватила его за запястье, перекинутое через мое плечо, и потащил вниз по переулку.

Я не знала, что это было. Он был высоким, сильным, с красивым, почти мальчишеским лицом. Он был даже вежливым и всего на год старше моих двадцати одного года. Он должен был стать идеальным мужчиной, чтобы покончить со всем этим. Но, увы, что-то удерживало меня от этого, и я не могла понять, что именно.

— Ты не можешь вечно избегать ее, ты же знаешь, — сказал он мне, лавируя между нами и убегая с пути людей, когда они просачивались через переулок.

Улицы слегка поднимались в гору по направлению к дворцу, создавая лабиринт дорог и переулков; мы попадали на главный маршрут парада, независимо от того, в какую сторону направлялись.

— Я собираюсь попробовать. Не говори так высокопарно. Только не говори мне, что ты никогда не избегал своей матери.

— Я — нет, — немедленно ответил он. — Она бы надрала мне задницу.

Я весело выдохнула и покачала головой, представляя его мать, которую я однажды видела, которая была вдвое меньше его и обладала спокойным характером.

— Это смешно.

Его голубые глаза весело блеснули, он притянул меня ближе и обнял за шею.