A Girl in Black and White

Я остановилась, нахмурив брови при виде зрелища, разлившегося по залу, когда один мужчина гонялся за полуодетой смеющейся женщиной из одной комнаты в другую.

— Мы просто должны избегать всего этого, — сказала я Уэстону, махнув рукой.

Он спокойно стоял рядом со мной.

— Боишься, что кто-нибудь примет тебя за работающую женщину?

Я моргнула, но потом вспомнила о своем платье. Я об этом не подумала.

— Все в порядке, принцесса. Я не позволю, чтобы тебя унесло прочь. Алирия знает, что ты получаешь слишком много этого, живя в публичном доме.

Я поморщилась, но не стала комментировать его слегка горький тон. Впервые мы были по-настоящему сердечны, и я хотела, чтобы так и оставалось... по крайней мере, до тех пор, пока он не потребовал бы от меня еще чего-нибудь гнусного.

Он кивнул головой вперед, чтобы я двигалась дальше, и поэтому, вздохнув, с Уэстоном за спиной, я направилась по коридору, пьяный смех доносился из-за закрытых дверей, в то время как я отказывалась заглядывать в те, что были открыты.

Женщина чуть не сбила меня с ног, когда выходила из комнаты, играя в перетягивание каната против мужчины своими юбками. Дешевые цветочные духи наполнили воздух, когда я проходила мимо нее; и когда я дошла до конца коридора, я была только рада, что кто-то не принял меня за шлюху и не втянул в драку. Но затем, решив, что я вне подозрений, я заглянула в последнюю открытую дверь, и вместо того, чтобы отвести глаза, как сделал бы любой порядочный человек, прежде чем быстро осенить себя крестным знамением, я замерла.

Уэстон налетел на меня, но не отступил, его взгляд следовал за моим.

Там была женщина, стоявшая на коленях перед мужчиной, и она была... ну, это вполне объяснимо.

Возможно, я жила в борделе и видела то, чего не должна была видеть, но в этом конкретном деле я слышала только похабные шутки. На самом деле, когда я был свидетелем этого, действие было настолько... непристойным, грязным, что я зациклилась на нем в ужасе и восхищении.

— Каламити.

— Хмм...?

— Мы будем смотреть это до конца или ты собираешься уходить?

Я сглотнула.

— О... эм, а первое действительно вариант?

— Нет, — слово прозвучало резко.

От горячего румянца у меня перехватило дыхание, и поэтому я даже не стала спорить. Повернула направо, и в конце коридора оказалась деревянная дверь. Я толкнула ее, мое сердце бешено забилось от осознания того, чему я только что стала свидетельницей, когда Уэстон стоял у меня за спиной.

Комната была маленькой, вдоль каждой стены стояли полки, забитые пыльными книгами. Все выглядело немного потертым: деревянный письменный стол, круглый красный ковер и тяжелые бархатные шторы. Это была моя любимая комната.

Я нашла на столе то, что мне было нужно, а затем обернулась и увидела Уэстона, прислонившегося к закрытой двери и устремившего на меня тяжелый взгляд.

Я сглотнула, чувствуя себя неподвижной под его пристальным вниманием.

После напряженного момента он кивнул на мешок с камнями в моих руках.

— Значит, мы действительно играем?

Я нервно прикусила губу.

— А что, по-твоему, мы собирались делать?

— Я вообразил, что ты придумала какой-то план, как избавиться от меня.

— И ты все равно пришел? Ты совсем меня не боишься, да?

Он сделал паузу, его пристальный взгляд встретился с моим.

— Я бы не стал использовать именно эти слова.

Мой пульс затрепетал, в животе запорхал кокон из бабочек.

Собравшись с силами, я присела на корточки, подперев полку спиной, и стала выкладывать камни.

— Ну, у меня нет коварных планов. Разве мы не можем объявить перемирие на ночь?

— Перемирие, — повторил он, садясь рядом со мной, а не напротив. Он прислонился к книжной полке и положил руку на колено. — Ты бы поверила слову Титана?

— Нет, — автоматически ответила я. — Но я легко читаю по твоим глазам твои намерения.

— Ты так думаешь? — его губы приподнялись в легкой улыбке, его пристальный взгляд сосредоточился на мне, прежде чем медленно произнёс: — Тогда никаких гнусных планов в отношении принцесс сегодня вечером. Одетые они или нет.

Румянец пробежал по моей коже, когда его взгляд на несколько мгновений встретился с моим, и когда я почувствовала, что у меня перехватывает дыхание, я откашлялась и сказала:

— Ты пас.

Он ничего не сказал, только отвел от меня взгляд, и что-то неопределенное промелькнуло в его глазах.

Я пыталась притвориться, что мне безразлично его присутствие; что его бицепс, касавшийся моей руки, не вызывал у меня дрожь каждый раз. И то, что дверь закрылась, полностью закрылась в комнате с ним после вчерашнего, было несущественно. Но я ни в малейшей степени не осталась равнодушной. Мои действия были прерывистыми, мысли спутанными, его пристальный взгляд прожигал сквозь любой контроль, который я собирала по пути.

— Во что мы играем? — спросил он.

Я задумчиво наморщила нос, наконец выдавая.

— Ответы.

— Какого рода ответы?

— Тот, кто победит, получит право задать другому вопрос, и он должен ответить правдиво. Если мы сравняем счет, мы оба сможем задать вопрос.

Он задумчиво кивнул.

— Ты же понимаешь, что я не джентльмен и не собираюсь — вести себя как джентльмен, не так ли?