A Girl in Black and White

— Ты собираешься участвовать в турнире?

— Нет.

— Почему бы и нет? Ты бы победил, — выпалила я.

Будь проклята моя честность ...

Хитрая улыбка тронула его губы.

— Ты так уверена во мне, принцесса?

Дрожь пробежала по мне от этого дурацкого прозвища.

— Ну, все, что я хочу сказать, это то, что ты не человек, и поэтому у тебя есть преимущество, — я пожала плечами. — Конечно, ты бы победил.

— Я не хочу убивать своего брата.

О... Я предполагала, что Ролдан войдет в это. Я содрогнулась при мысли о том, что он будет править городом. И тогда я не могла не почувствовать, как в мою грудь просачивалось негодование из-за того, что Уэстон не убил Ролдана за то, что он сделал со мной. Что он этого не сделал бы. Я сглотнула, отгоняя опасное чувство.

— Значит, только твой отец?

Он покачал головой.

— Кроме того, у меня впереди не такое будущее.

Я запнулась. Как я могла забыть? Он казался таким нормальным... таким здравомыслящим, сидя здесь со мной, что я упустила из виду тот факт, что у него не было стабильного будущего впереди. Прежде чем я успела осознать это, он уже занял свою очередь.

— Какие у тебя дела в городе? — спросил он.

— Пас.

Я не думал, что он знал о судьбе. И я, конечно же, не собиралась ему говорить.

Его глаза сузились.

Я пожал плечами.

— Ты сдал, могу и я. Спроси еще что-то.

Он посмотрел на меня, и точно так же, как я делала раньше, когда чувствовала себя обманутой из-за того, что он ушел от ответа, он задал глупый вопрос.

— К какому цвету ты неравнодушна?

Смех застрял у меня в горле, когда я обдумала это.

— Розовый, я думаю.

Он приподнял бровь.

— Что? — спросила я, поудобнее устраиваясь на коленях. — Розовый — яркий... и вселяющий надежду.

— Хорошо, принцесса, — сказал он, забавляясь. — Твоя очередь. И на этот раз не жульничай. Ты никогда не бросала один из этих камней, ты держала его между пальцами.

Да, да. . .

— Что означает красное кольцо?

Не сдавай. Не сдавай.

К моему изумлению, он этого не сделал.

— «Т» получают все Титаны, когда приносят присягу. Каждое черное кольцо означает другое выигранное нами испытание. Чем толще кольцо, тем престижнее соперник...

— Для чего нужны испытания?

Он пожал плечами.

— Власть. Что еще?

Действительно.

Он продолжил.

— Красное кольцо — знак стыда. Когда мне было восемнадцать, я покинул Титан на несколько лет, и когда я решил вернуться, мне пришлось принять клеймо бесчестия и наказание, которое за этим последовало.

— Куда ты ходил? — спросила я.

Его глаза сузились, когда он понял, что я задавала больше вопросов, чем позволено.

— В другом месте.

— Это дополнительный вопрос. Все знают, что это разрешено, — объяснила я.

— Ты не можешь просто придумывать правила по ходу дела.

Я фыркнула.

— Ладно. Но, по крайней мере, скажи мне, каким было наказание.

Он бросил взгляд в другой конец комнаты.

— Мы просто скажем, что, когда я сказал тебе, что предпочту две недели пыток, чем услышать твои мысли, я был там.

У меня сжалось горло. Воздух в комнате сгустился, и, чтобы поднять настроение, я пошутил:

— Мои мысли были настолько плохими, да?

Он бросил на меня напряженный взгляд, от которого мое сердце забилось в груди так неровно, что я отвернулась и потянулась за камнями, чтобы сыграть еще один раунд.

К сожалению, на этот раз он победил.

— Что последнее в твоем списке?

Я поджала губы.

— Пас.

Он приподнял бровь, его интерес возрос.

— Ты уверена, что хочешь использовать для этого один из своих пропусков?

Я решительно кивнула.

Он прислонился к полке, положив руку на колено, и наблюдал за мной, точно так же, как делал это много раз до этого в промежутке между этим местом и Элджером. Мое дыхание стало поверхностным.

— На что это было похоже?

Такой неопределенный вопрос, но по его грубому, почти раскаивающемуся тону я точно поняла, о чем он спрашивал. Я посмотрела в потолок.

— Это было... четыре месяца... темноты и холода. Это казалось бесконечным. Я все еще мечтаю об этом, иногда мне кажется, что это призрак, который преследует меня, — закончила я, приподняв плечо.

Я не умела выставлять себя напоказ, и мне всегда казалось, что мне нужно поднять настроение, принизить момент. Другие купились бы на мое безразличие. Я не верила, что Уэстон это сделал, и это вызвало во мне прилив неуверенности.

Передавая ему камни, я почувствовала, как по моей коже пробежала дрожь, когда пальцы Уэстона коснулись моих собственных. Он настороженно посмотрел на меня, прежде чем начал свой ход.

До этого момента я не осознавала, как уклонялась от некоторых важных вопросов, которые у меня были: кто он такой и что собирался с этим делать. И о том, что он здесь делал, и я думала, что все это взаимосвязано.

Раскрытие мрачной правды об этом разрушило бы этот волнующий момент, а я не хотела этого делать. Но каким-то образом, когда я выиграл этот раунд, я вспомнила то, что рассказал мне Ролдан, об их народе, об их неизбежной скуке. И до сих пор, видя, как Уэстон всегда наблюдал за мной, словно я была каким-то развлечением, я поймала себя на том, что спрашиваю:

— Я забавляю тебя, не так ли?