A Girl in Black and White

— Все не так уж и плохо. Прошло много времени с тех пор, как у меня здесь была напуганная женщина, после того, что случилось с предыдущей.

Я сделала паузу, решив, что не хотела задавать вопросы в этом направлении. Подняв глаза, я увидела его темный, пытливый взгляд, устремленный на меня. Его волосы были такими черными, что иногда отливали голубым на свету; они были длиннее, чем должны были быть, вероятно, потому, что я не думала, что кому-то захотелось бы приносить сюда ножницы, чтобы попытаться их подстричь. Его лицо было резким, но почему-то все еще мягким, и я всегда представляла, что он был моделью мечты художника. Они могли бы закрасить темные круги у него под глазами, а портрет всегда мог скрыть недостаток здравомыслия.

Его взгляд мог быть иссушенным, как если бы он смотрел в глаза ученому; он мог быть распущенным, как если бы он был всего лишь молодым человеком, для которого женщины были приоритетом; а иногда он мог просто танцевать с безумием. Я видела последнее.

Мое любопытство к этому безумному принцу росло. Я знала, что он вообще не был обычным человеком, иначе в комнате не было бы магических оберегов. Но я никогда не могла понять, как. Насколько я знала, король и королева были людьми, лишенными магии, но это была странная земля, и я не думала, что понимала это.

— Сколько тебе лет? — спросил я.

Уголки его губ приподнялись, когда он аккуратно возился с фигурками на столе.

— Какая единица измерения?

— Э-э-э... — я помолчала, затем добавила: — Годы?

— Годы, — он тихо рассмеялся про себя, как будто я только что рассказал ему шутку.

Что ж , тогда ...

Я не часто пыталась задавать ему личные вопросы, потому что получала подобные ответы. Иногда он заставлял меня по-настоящему задуматься, но в других случаях у меня просто болела голова.

Прошло пять месяцев с тех пор, как я получила истинное посвящение в Общину Сестер. Именно тогда я узнала, что Фара была скупа на свои вещи — ну, помешана на своих вещах. Я позаимствовала одну из ее книг. Я собиралась вернуть его, клянусь, но просто забыла. Ну, каким-то образом, когда магистрат узнал, где находилось украденное ожерелье принцессы, он пришел обыскать Королевское дело только для того, чтобы найти его аккуратно лежащим на моем столе.

То, что меня поместили в дворцовые подземелья до тех пор, пока я не предстала бы перед судом позже, было лишь помехой и на самом деле пошло мне на пользу.

Меня бросили в камеру, которая не могла меня удержать, и я обнаружила, что меня тащили к деревянной двери в конце коридора. Я толкнула ее и стояла в дверях, когда до меня донесся слащавый, но утонченный голос.

— Ах, наконец-то мне прислали женщину.

Я моргнула, стоя неподвижно, когда он повернулся со своего места за столом, чтобы оглядеть меня. Он поморщился.

— Фу, только не еще одна блондинка. Они слишком щепетильны.

Не спрашивайте меня, зачем я вошла в эту комнату и почему закрыла за собой дверь. В тот момент мои сны о ледяной воде и темноте лишили меня сна, и этот мужчина— мальчик с темными тенями под глазами, казалось, был единственным, кто понимал меня. Я была зла на этот новый порядок, в который меня втянули, и отчаянно пыталась найти решение своей Судьбы. На тот момент мне нечего было терять.

В первый раз, когда я приняла свою Темную сторону, я сильно вспотела. Он не задавал вопросов; он только смотрел на часы на своем столе. И почему-то я верила, что он понимал темноту; возможно, он знал ее лучше, чем кто-либо другой.

Шум от того, что он возился с металлом, заполнил комнату. Я редко видела, чтобы он занимался чем-то еще, кроме работы с этими часами. Его одержимость временем превратила его безумие в полноценную профессию. Несмотря на все знания, которыми он делился со мной — обычно совершенно непочтительно отвечая на мой вопрос, — этот человек не мог закончить эти часы. Он упорно работал над этим в течение пяти месяцев, и странной частью было то, что все выглядело достаточно далеко продвинувшимся, чтобы я могла разобраться в этом, если бы у меня когда-нибудь был шанс. Не то чтобы я этого хотела. Он охранял эту штуку ценой своей жизни.

— Мне больше не дают вилку.

Я моргнула, возвращаясь к настоящему.

— Что?

— Вилки протыкают пищу, а не глазные яблоки, — сказал он так, словно повторял то, что ему кто-то сказал.

Мне стало интересно, спускался ли сюда когда-нибудь Максим, или он просто позволял дворцовым слугам разбираться с ним. Вероятно, последнее.

— Вилки бывают многоцелевыми, — подсказала я.

Он со звоном уронил металлический предмет, его глаза заблестели, когда он взглянул на меня.

— Именно это я им и сказал.

Когда я приехала сюда, я тоже была зла. По крайней мере, я играла роль — казалось, нам обоим это удавалось.

— Тэлон, — сказала я, но затем нахмурилась, когда он бросил на меня сердитый взгляд.

Я не должна была использовать его имя по какой-либо причине. Я обманом заставила его сказать мне это некоторое время назад, и я думала, что он вспоминал об этом каждый раз, когда я это произносила.

— Я думаю, что попала в небольшую передрягу ...