A Girl in Black and White

Неприкасаемые заполнили большой двор, их зоркие глаза следили за городскими жителями, сновавшими туда-сюда с доставками. Мне казалось, что все они смотрели на меня так, словно знали, что я собиралась попросить кого-то лишить меня девственности, их тяжелые взгляды провожали меня до входа во дворец. И тут я поняла, что надела платье, которое купила мне мама — кстати, то, которое она купила для себя, — и оно было далеко слева от шкалы ‘не скромно’, но и не совсем на уровне ‘барменши’. Я удивилась, как бабушка вообще воспитала мою мать. Это была самая большая загадка жизни.

Зал обычно был открыт в течение дня для доставок, объявлений и жалоб жителей деревни в офис магистрата. Он всегда был окружен королевской стражей, остальная часть дворца была недоступна для публики.

Мне пришлось убедить двух охранников чтобы пройти мимо них, и нет, к сожалению, это были не Даррен и Грегори. Я была уверена, что если бы это были они, они бы пропустили меня вперед. Я издала удивленный вздох про себя.

Остановив служанку, чтобы узнать, где находилась комната Уэстона, я встала перед его дверью. Просто постояла там мгновение, даже не зная, внутри ли он, но пока не в состоянии постучать. Я размышляла о том, чтобы просто забыть обо всем этом; нервы поползли у меня по спине, но тут дверь открылась, и объект моих мыслей стоял по другую сторону.

Без рубашки. Он был без рубашки, но я не позволила себе отвести взгляд от его лица, потому что в противном случае я бы больше не подняла его.

— О, привет, — сказала я, громко сглотнув.

Легкая улыбка тронула уголки его губ.

— Что ты делаешь?

Я прикусила губу.

— Я раздумывала, стоит ли мне стучать.

Я была слишком честна и до недавнего времени никогда не ненавидела себя за это.

Он скрестил руки на груди, прислонившись к дверному косяку. Такой, такой без рубашки.

— Ты собираешься сказать мне, почему ты здесь?

Я слегка покачала головой.

— Я так не думаю.

Он весело вздохнул и отошел от двери, оставив ее открытой, а меня стоять по другую сторону. Я постояла там мгновение, разглядывая только его мускулистую спину и волчье клеймо между лопатками.

Он сел в деревянное кресло, стоявшее косо от стола, взял одно из своих лезвий и провел известняком по краям, продолжая то, чем, должно быть, занимался до того, как я прервала его.

— Что? Здесь нет женщин, которые обмахивают тебя? Я думала, это то, что делают принцы в такую жару.

Он оторвался от своей работы с лукавой улыбкой.

— Ты предлагаешь, принцесса?

Жар прилил к моим щекам, сердцебиение сбилось, но, к счастью, он уже отвел взгляд, проводя рукой по лезвию, проверяя остроту. Я занялась тем, что закрыла дверь и прислонилась к ней, затем оглядела комнату так, словно никогда в жизни ее не видела.

С открытого балкона ленивым ветерком развевались прозрачные занавески, кровать была королевских размеров с пуховым одеялом кремового цвета; письменный стол из светлого дерева и приставные столики были украшены розовыми вставками и цветами. У меня вырвался смешок.

— Максим выделил тебе дамскую комнату.

— Да, — сказал он через мгновение, — он ублюдок.

— Ну, по крайней мере, ты украсил ее сам, — сказала я, намекая на арсенал ножей, который он разложил на столе.

Он не ответил, только слегка покачал головой, его плечи напряглись, как будто он внезапно разволновался из-за меня.

Я убрала волосы с шеи, мои нервы делали жару еще более гнетущей. Воздух был тяжелым от напряжения и неловкости, вызванной попытками найти, что сказать. От его внезапной перемены настроения у меня по спине пробежала тревога. Я этого не понимала. Я могла бы стоять здесь и наблюдать за ним весь день. Почему он вдруг повел себя так, словно хотел, чтобы я ушла?

Может быть, я действительно хотела этого больше, чем он. И он сказал мне, что я нужна ему только как средство запугивания. Потому что, конечно, если бы он действительно этого хотел, то, по крайней мере, посмотрел бы на меня, пока я стояла в его комнате?

Или, может быть, я просто неправильно поняла его из-за того, что нервничала. Итак, я изобразила легкую улыбку и пошутила:

— Точить ножи — это то, как ты готовишься к путешествию? Мне почти жаль жителей Элиана.

Его взгляд метнулся ко мне, когда по террасе подул ветерок, теребя мои юбки и обнажая ногу с высоким разрезом на бедре. Его глаза проследили за движением, прежде чем похолодели. И, разочарованно покачав головой, он положил лезвие на стол сильнее, чем это было необходимо.

— Каламити, что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула от его голоса, осознав, что совсем не ошиблась в нем.

По какой-то причине я неуверенно стояла у двери, а он, там, контролирующий ситуацию, втянул меня обратно в Камерон.

— Это все, чего я стою?

Его улыбка была лукавой.

— Хочешь доказать, чего ты стоишь?