A Girl in Black and White

— На самом деле, я думаю, что навсегда останусь девственницей.

У меня вырвался хриплый вздох веселья.

— Думаю, для этого уже слишком поздно.

Сильнейшее давление вокруг моего члена сказало мне об этом. Теплое удовлетворение пронзило меня, и я снова поцеловал ее, прежде чем потерял контроль и взял бы ее точно так же, как шлюху, о которой она продолжала говорить.

Оставаясь неподвижно внутри нее, я провел руками по ее бедрам и животу. Ее кожа была невероятно гладкой, нежнее, чем я когда-либо представлял. Я прикоснулся ладонью к ее груди — и оказался прав: вся она не поместилась бы у меня в руке. Это была моя самая продуманная тайна со времен Камерон, и каждый раз, когда я сидел напротив нее у костра, фантазируя об этой девушке, гнев пульсировал у меня в животе. Если бы она задрала платье и велела мне встать на колени, я не думаю, что смог бы сказать "нет". Мысль о том, что какая-то нелепая деревенская девчонка имела на меня такое сильное влияние, вызвала негодование и иррациональность, разлившиеся по моим венам.

Моя кожа вибрировала от осознания того, что я наконец-то был здесь, внутри нее, в положении, которое я отложил на полку как недостижимое в своем сознании, чему я бы ни за что не поддался. Потому что, как только я это сделал, я не думал, что смог бы вернуться.

Мое сердце колотилось от удовлетворения, когда я играл с ее грудями, посасывал соски, пока ее дыхание не стало поверхностным, а бедра не задвигались в малейших движениях. Наконец-то это, блядь, случилось, и мое сердце забилось в неуверенном ритме.

Я застонал, наконец-то поддаваясь туману, и пошевелился. Ее бедра напряглись, маленькие ручки обхватили мои предплечья; ее груди коснулись моей груди, и сладкий жар охватил меня изнутри нее. Черт. Черт. Черт.

Я двигался медленнее, чем когда-либо прежде, пока она не привыкла к этому. Мое дыхание было грубым и неровным, когда я навис над ней, касаясь ее только там, где мы были соединены, потому что я внезапно подумал, что больше не смог бы этого выносить. Моя кожа яростно вибрировала прямо под поверхностью, крича мне двигаться быстрее, жестче.

Картина подо мной только делала это более жестоким: ее дыхание вырывалось прерывистыми рывками между приоткрытых губ, ее широко открытые глаза смотрели на меня. Я не знал, как вообще могло существовать такое совершенство. Но эта нелепая девчонка была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.

Ее бедра двигались вместе с моими маленькими кругами, тихий стон срывался с ее губ.

— Хорошо? — спросил я с хриплым стоном. Это был мой способ спросить: "Ты в порядке?". Но я даже не мог сформулировать все слова, настолько она была чертовски напряжена.

— Ммм. Хорошо. Щиплет... Но я чувствую себя такой... наполненной.

Ах, черт. Я застонал, не в силах удержаться от поцелуя в ее глупо честный рот. Я крепко поцеловал ее, мой язык двигался в унисон с медленными движениями моих бедер.

Я больше не мог заниматься этим медленным дерьмом. Это была пытка, простая и понятная.

Я отстранился, всплеск вожделения проник прямо в мою кровь, когда я получил полную картину того, как она, как мы соединены, как я скользил внутрь и наружу. Это было самое глупое решение, которое я когда-либо принимал, потому что я был близок к тому, чтобы сорваться, острые мурашки в основании моего позвоночника вот-вот прорвались бы наружу. Поэтому я полностью остановился.

Она моргнула.

— Что ты делаешь? Дело не в этом, не так ли?

Я мог бы рассмеяться, но влажный жар, охвативший мой член, не позволил даже ее искренней наивности показаться забавной.

— Наслаждаюсь видом, — грубо сказал я, не желая признавать, что она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо трахал в своей жизни, и я был так близок к тому, чтобы потерять контроль внутри нее.

— Ну, может быть, ты сможешь сделать это в движении?

Я покачал головой, меня захлестнуло какое-то ироничное веселье. Из девственницы превратилась в требовательную маленькую шлюшку. Черт возьми, она была идеальна.

Я снова лег на нее сверху, пощелкивая языком в ее маленьком упрямом ротике. Когда я скользнул рукой вниз между нами, поглаживая чувствительную часть у нее между ног, она судорожно вздохнула. Медленно двигаясь внутри нее, я терся о нее медленными круговыми движениями, в то время как она запрокидывала голову, выгибала спину, издавая тихие стоны, которые звучали лучше, чем я когда-либо мечтал.

Она посмотрела мне в глаза, этот темный взгляд пронзил мою грудь насквозь, прежде чем стон сорвался с ее губ, ее ногти впились в мои бицепсы, в то время как я почувствовал, как ее тело так крепко сжалось вокруг меня. Пот струился у меня по спине, пока я был неподвижен, пытаясь удержать себя от того, чтобы просто не отпустить.

Ее ноги обмякли, руки мягко легли на мои, когда она перевела дыхание. Ее лицо повернулось ко мне, это до смешного красивое лицо.

— Значит, это все? — пробормотала она.

Я покачал головой.

— Нет, теперь моя очередь.

Она моргнула.

— Твоя очередь...