A Girl in Black and White

После того, как конюх ушел, я наблюдал, как она уткнулась лбом в шею Галанта, шепча что-то слишком тихо, чтобы расслышать. И прежде чем я успел сообразить, что делал, я уже шел к ней.

Свет фонаря освещал конюшню, отбрасывая повсюду оранжевое сияние. На ней было облегающее белое платье, волосы распущены по спине. Я прислонился к дверям конюшни, просто глядя на нее. Я мог бы потратить много времени, наблюдая за этой женщиной.

Она спросила, забавляла ли она меня. Правда заключалась в том, что она была самым большим отвлекающим фактором, с которым я когда-либо сталкивался. Она не забавляла меня — она пленила меня так, словно я никогда раньше не видел женщины.

Я прочитал ее список. Не смог удержаться, когда увидел его на ее столе. Мой взгляд упал прямо на последнюю цифру только потому, что она пропустила вопрос мимо ушей.

Но хотя поначалу эти слова доставили мне какое-то мрачное удовлетворение, теперь я понял, что она играла со мной, или она имела в виду что-то другое, кроме ненависти, например, меньшее отвращение. Потому что я был уверен, что никогда не получал от нее такого беззаботного смеха, как у того конюха. Если бы я попытался разгадать мысли этой женщины, я бы сошел с ума намного раньше.

Какое-то негодование подступило к моему горлу, и мои слова вырвались прежде, чем я смог их остановить.

— Я думал, ты хотела кузнеца.

Она вздрогнула, вероятно, мечтая обо всех мужчинах, которые ловили каждое ее слово.

Мог ли я вообще винить этого конюха за попытку? Он, очевидно, не знал о ее привязанности ко мне, был идиотом или просто пришел в восторг, когда увидел ее. Может быть, все три варианта. Какой мужчина не попробовал бы ее, если бы мог не обращать внимания на эти темные глаза, оценивающие его, как будто он ниже ее? Это было причиной, по которой я начал называть ее принцессой. Она смотрела на меня свысока, как на слабака. И это был первый раз, когда я удостоился такого взгляда, даже от принцесс.

Она медленно повернулась, ее взгляд метнулся ко мне.

— Кузнец всегда будет только моей мечтой.

Кто была эта женщина? И почему я никогда не мог понять ее? Она никогда не делала того, чего я от нее ожидал, и особенно того, что я ей говорил. Я хотел проникнуть в ее голову, понять каждую ее реакцию, и меня расстраивало то, что я больше не мог слышать ее мысли.

— Я уезжаю завтра вечером. Я прикажу привести Галанта в твою конюшню, — сказал я ей.

Она на мгновение замолчала.

— Но ты любишь его.

Он, конечно, привязался ко мне, но я держал его не по этой причине. Честно говоря, теперь, когда я знал, что она жива, все было по-другому. Я хотел, чтобы мне все напоминало о ней тогда — но я не мог справиться с напоминанием сейчас.

— Он твой, Каламити. Я попрошу кого-нибудь из рабочих привести его.

— Я могу приехать и забрать его.

— Нет, я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, — сказал я немедленно и резче, чем намеревался.

Я не ожидал увидеть ее снова после вчерашней ночи в доках. Но последнее, что мне было нужно, это наблюдать, как она разгуливала по дворцовой территории, смеясь с каким-то другим мужчиной.

Она не успокаивала меня, как в какой-нибудь гребаной сказке; она сделала меня иррациональным, и было слишком рискованно находиться с ней рядом.

Выражение ее лица было непроницаемым, глаза казались темнее в этой слабо освещенной комнате.

— Спасибо, — сказала она тихим голосом.

Мои брови нахмурились.

— За что?

— За то, что помог мне с моей магией.

Сардонический вздох веселья вырвался у меня, и я недоверчиво провел рукой по подбородку. Она только что поблагодарила меня за то, что я ее мучил? Это наполнило меня непоколебимой горечью. Я был мужчиной, который использовал ее, причинил ей боль, и именно меня она поместила в свое сердце. Вероятно, именно поэтому она пришла ко мне, чтобы потерять девственность. Это было все, что она знала обо мне, все, что она понимала. Искреннюю беззаботность она приберегала для других мужчин.

В груди у меня все сжалось, и я ничего не ответил.

Она подошла ко мне и остановилась рядом, устремив взгляд вдаль. Ее голос был мягким, дымным и таким же опьяняющим, как и всегда.

— Я надеюсь, Элиан хорошо отнесется к тебе. Я уверена, что когда-нибудь услышу, что ты стал там королем по своему праву.

Черт. Я не ожидал этого от нее.

Я видел это не так уж часто, но когда она была тихой и милой... мне захотелось сделать что угодно, чтобы увидеть это снова.

У меня чесались руки дотянуться до нее, поднять и отнести в свою постель. Заставить ее стонать мое имя, как раньше, но я подавил это желание. Потому что, как бы сильно я этого ни хотел, я тренировался самоконтролю с тех пор, как научился ходить. Она часто заставляла меня забывать все, чему меня учили, но на этот раз я не мог позволить себе дрогнуть.

Она ушла, а я заставил свои ноги оставаться на месте, сжал кулаки, чтобы не потянуться к ней в последнюю секунду. Я не двигался, пока она не вышла из ворот дворца, потому что не верил, что смог бы не остановить ее.

Я направился через двор замка, внезапно почувствовав облегчение оттого, что у меня было дело, которое не дало бы мне скучать.