А я рисую запахи и звуки

Начисто протерев плитку мягкой тканью, греот Рукаоп собрал многочисленные измерительные инструменты, которыми он, видимо, вычислял правильное расположение плитки, и поднялся на ноги.

– Все! Можно и пообедать, – довольный собой произнес мужчина.

– Приятного аппетита, – пожелал я в спину удаляющегося завхоза.

Тот, не оборачиваясь, махнул мне рукой, показывая, что услышал, и посылая заняться своими делами.

Я вернулся на основную дорогу, огибающую замок, и продолжил путь. Тоненькая фигурка Лианы пропала из видимости, но я не сомневался, что вскоре найду, куда девушка свернула.

Однако пройдя еще минут пять, так и не встретил никого. Повернул обратно, предположив, что прошел мимо устроившейся где-нибудь в густой траве и увлеченно рисующей художницы. И тут услышал крик.

Он прозвучал из дальней беседки, которой никто не пользовался днем, так как ее доски давно прогнили, несмотря на дорогое покрытие, обещающее вечную жизнь деревянным изделиям. Лишь по ночам туда бегали влюбленные парочки первокурсников, чтобы всласть нацеловаться, после чего завхоз с позором их оттуда изгонял, голося на всю округу про бесстыжую молодежь.

Перемахивая через высокие стриженные кусты, будто у меня отросли крылья, я в мгновение ока очутился у беседки. А в ней… хрупкая нежная Лиана со зверским выражением на хорошеньком личике избивала Авеля графическим планшетом. Она рыдала и каждым замахом норовила опустить гаджет на светлую макушку уклоняющегося парня. Нужно отдать должное девчонке, промахов почти не было. Она удивительным образом предвидела, куда в очередной раз отклонится Авель, чтобы наилучшим образом припечатать его.

Я бросился на помощь, правда, не знаю, кто ей больше обрадовался – Лиана или Авель. Схватил парня за шкирку и жахнул о колонну. Та жалко скрипнула. Хорошо, не сломалась, но труха все же посыпалась на нас с дырявой крыши. Могу поспорить, что завхоз ранее сэкономил и вместо готовой беседки купил полуфабрикат, который доделывал своими «золотыми» руками.

– За что? – возопил Авель, увидев вскинувшийся над ним кулак.

Крупный и сильный парень, он тем не менее не мог справиться с тем, кого гонял по семейному полигону сам Грей-старший. Куда Авелю до меня!

Я с тем же, только немым вопросом обернулся к Лиане.

– За неприличные приставания, – мстительно выдала она, обычно невероятно добрая и всепрощающая, сейчас вся растрепанная и в слезах.

– Так ты сама…! – искренне возмутился Авель.

Мой взгляд затянуло кровавой пеленой. Ноздри раздулись. Наверное, так же себя чувствует взбешенный бык, которого вывела из равновесия жестокая ребятня, забрасывающая свою жертву острой галькой. Мой кулак полетел ему в нос, но гад успел увернуться и словил лишь скользящий удар по скуле.

– Вы с ума сошли? Оба? – по-бабьи пронзительно заверещал он, не в силах оторвать от себя мою руку, держащую его, и пытаясь защититься от разящего кулака. – Что я сделал-то? Она сама пришла на свидание, а потом взбесилась. При чем здесь я? Развлечение нашли себе, да? Одна заманивает, а другой избивает?

– Я? Я заманиваю? Я пришла на свидание? – в свою очередь возмутилась Лиана, утирая слезы и снова норовя ударить обидчика планшетом, и без того уже превращенным в негодный хлам.

– А кто? Я? Чего ты тогда здесь забыла?

– Рисовать пришла!

– Правда, что ли? Записку получила и пришла именно сюда порисовать? Ха!

– Какую записку?

– Которую утром от меня получила. Лично в руки. Еще соври, что нет.

– Я даже не посмотрела, – растерянно пробормотала Лиана и вынула из кармашка формы мятую бумажку. – Странный. Кто сейчас пишет на бумаге? Я думала, это визитка.

Растерявшись из-за перепалки, я чуть ослабил хватку, чем и воспользовался Авель. Он выскользнул из моих рук и принялся бежать, не разбирая дороги.

– Только подойди к ней еще раз! – вдогонку крикнул я, скорее для острастки, чем со злости.

Авель ничего не ответил, лишь прибавил скорость, затаптывая цветы на клумбах.

Я повернулся к Лиане. И в который раз за сегодняшний день мое сердце рухнуло вниз.

Пигалица сидела на корточках и беззвучно плакала, спрятав лицо в ладонях. Между тонких пальцев текли ручейки слез и, капая на протертые доски пола беседки, оставляли темные пятна.

– Ты чего? – бросился я к ней. – Он сделал тебе больно? Догнать и прибить его?

Она отрицательно замотала головой.

– Сильно обидел? Давай сверну ему шею? – предложил я.

И снова отрицание.

– Тогда что? – Я поднял ее на ноги. У меня легко вышло, так как девчонка почти ничего не весила. Осторожно убрал тонкие руки-лозы от лица и вытер своими ладонями ее влажные щеки.

Мокрые слипшиеся ресницы часто захлопали. Кажется, Лиана пыталась рассмотреть меня сквозь муть слез и отвратительного зрения.

– Все пропало, – сквозь всхлипы пожаловалась она.

– Что именно? – не понял я.

– Все-все, – доверительно прошептала она. – Учеба в академии, будущая карьера телепата, приличная репутация…

– Ты о чем? – ее лепетание не имело никакого смысла. – Он что-то сделал? Или сказал? Ну же! – Я легонько тряхнул ее, держа за плечи.