А я смогу…

– Серёж, не серди меня! Какое беспокойство? Раз в год приехал не на службу, а просто в гости и ещё чайку попить отказываешься?

– Ну-ка, чадо, не обижай мне матушку капризами, – шутливо погрозил пальцем отец Пётр и потрепал Сергея по густым волосам.

– Не буду, не буду! Простите меня, – улыбнулся Ясенев.

Втроём они медленно бродили по дорожкам вдоль старых могил. Отец Пётр на ходу поправлял цветы, закрывал распахнувшиеся калиточки, собирал принесённый ветром и воронами мусор.

– Так что у вас за просьба? – он посмотрел сначала на Ольгу, потом, когда она кивнула на Сергея, перевёл взгляд на него.

– Батюшка, – Ясенев положил руку Ольге на плечо, – мы поняли, что хотим снова быть вместе. Теперь уже навсегда. Обвенчайте нас, пожалуйста.

Лёлькино сердце счастливо зашлось в груди, она вцепилась ледяными пальцами в руку бывшего мужа, ставшего в одночасье женихом. Он встревоженно глянул на неё, опасаясь, что его самоуправство может быть неправильно понято, но, увидев в её глазах лишь любовь и радость, ласково улыбнулся и повторил молчавшему батюшке:

– Обвенчайте нас, отец Пётр.

– Значит, так, – медленно произнёс батюшка, – чадушки мои драгоценные, а не торопитесь-ка.

Они дружно растерянно посмотрели сначала друг на друга, потом на него. Отец Пётр, скрывая в бороде улыбку, кивнул:

– Да-да, не торопитесь. Вы уже один раз такого напортачили, что аж оторопь берёт. Так что теперь будем всё делать не собственным умом, а с Божией помощью. Значит, план действий у нас такой. Сначала милости прошу вас сегодня вечером на исповедь. Потом походите ко мне на специальные беседы для женихов и невест. А там уж и решим, когда вы будете готовы. Всё понятно?

– Но ба-а-а-тюшка! – мученически простонал Сергей. – Ну, так же нельзя! Это садизм какой-то!

– Ну-ка не ныть, Серёжа. Я нашему с тобой общему любезному другу Паше Рябинину перед свадьбой говорил и тебе повторю: жениховство – счастливейшее время. Вот оно у тебя как раз и будет. Дай Оле невестой побыть, почувствовать, какое это счастье. А то потом семейная жизнь закрутит – вздохнуть некогда будет. Не бойся, до Рождественского поста успеем. Ещё больше двух месяцев в запасе. Но к свадьбе готовиться можете.

– Значит, благословляете, батюшка? – просиял Сергей.

– Благословляю, Серёжа.

Ольга и Ясень склонились, сложив ладони для благословения, правую поверх левой. Батюшка, улыбаясь, благословил и, наклонившись, поцеловал склонённые головы:

– Счастлив я сегодня, ребята. Очень счастлив. А пойдёмте-ка, отслужим благодарственный молебен!

– А можно?

– Нужно.

Потом они ещё долго сидели за большим столом, ели разносолы, выставленные гостеприимной матушкой Ольгой и её мамой перед гостями так густо, что и скатерти-то не было видно, пили чай. Отец Пётр, взяв гитару, пел им тёплым густым баритоном, а матушка Ольга, певчая и регент их храма, вторила. Лёлька, которая когда-то глупо возмущалась тем, что православным женщинам и в храм нельзя без платков, и место их в семье за мужем, помощницей, соратницей, а не первой скрипкой, теперь сидела, слушала и больше всего на свете хотела поскорее почувствовать, что и она уже на этом самом правильном месте – за мужем. И не хотелось ей никакой эмансипации, феминизации и независимости. А хотелось быть мужниной женой. Серёжиной женой.

После Сергей рубил дрова, а Ольга аккуратно складывала их в поленницу за домом. Ласковое солнце больше не скрывалось за тучами. Небо совершенно очистилось и засияло такой нежной, словно чуть забелённой осенней голубизной, что при взгляде на него у Ольги ком вставал в горле. Она улыбалась и еле слышно шептала: спасибо, Господи, слава Тебе, Господи.

Вечером они исповедовались. И, провожая их, отец Пётр улыбался:

– Готовьтесь, готовьтесь к свадьбе.

Когда они отъехали от церкви, Сергей мягко сказал:

– Лёль, ты прости за нахальство, я ведь тебя и не спросил даже, хочешь ли ты за меня замуж.

– Как хорошо, что ты меня не спросил. Я бы ещё долго не решалась. И да: очень хочу! Теперь я это точно знаю.

Ясенев просиял и, бросив руль, стиснул Ольгу обеими руками. Она взвизгнула и попыталась выбраться:

– Я не хочу умирать в такое счастливое время! Держи руль, сумасшедший!

– Не бойся, я с тобой, – улыбнулся Сергей, взяв таки руль одной рукой. – Лёль, я совсем дурак и хуже места не мог найти. Но и терпеть больше не могу. Поэтому скажу. Лёлька, девочка моя родная, хорошая моя, я тебя люблю! И очень прошу выйти за меня замуж. Признание и предложение обязуюсь повторить в более подходящей атмосфере.

– И я тебя люблю! И обязательно выйду за тебя замуж! Признание и согласие обязуюсь повторить и принять в более подходящей атмосфере.

Они хором засмеялись и, совершенно счастливые, поехали спать. День был таким долгим, что, казалось, вместил в себя целую неделю.