А ларчик просто открывался

Однако, в любом случае, было бы неплохо узнать, в каком именно направлении ведет свое расследование милиция, поскольку сама я уцепилась только за одну нить, а именно за скупщиков краденого. Мне была поставлена четкая задача — найти икону. Вполне возможно, что именно это затрудняет поиск других возможных вариантов. И дело вовсе не в том, что я не в состоянии отработать две-три версии. Просто все другие варианты у меня пока как-то не стыковались. Там не хватает маленькой детали, тут что-нибудь выбивается из общей картины, здесь недостает какой-то одной связующей нити… Словом, пока ничего подходящего, кроме идеи попытаться выйти на грабителей через скупщиков краденого, в голову не приходило.

Чем больше я обо всем этом думала, тем быстрее улетучивалась вчерашняя решимость.

Что и говорить, вечером я слегка погорячилась, предполагая, что визит к Павлову будет плевым делом. Меньше всего мне хотелось ссориться с Сашкой, даже если этого потребуют интересы клиента. Впрочем, что за ерунду я порю? Мне с ним не ссориться, мне с ним сотрудничать надо! А вот как этого добиться, я пока еще смутно себе представляла. Что ж, по-моему, пришло время обратиться за советом к магическим «косточкам».

Я направилась за заветным мешочком, в котором хранились мои незаменимые двенадцатигранные помощники, в последнее время проявляющие чуть меньше снисходительности, чем хотелось бы.

Усевшись на полу и зажав в руке «кости», я закрыла глаза и попыталась по возможности конкретней сформулировать свой вопрос. Сразу это не удалось. Ну в самом деле, о чем спрашивать? «Чем кончится мой визит в милицию?» — глупо. «Удастся ли мне узнать что-то новое?» Новое и так появится, яснее ясного, и это все равно совсем не то, что в действительности меня сейчас интересовало. Помедитировав еще какое-то время, я в конце концов просто выпалила: «Как вести себя с Павловым, чтобы добиться желаемого результата?» И уже больше ни о чем не задумываясь, бросила «кости» на ковер.

Как выяснилось, я выбрала крайне неудобную позицию для бросания. Один из двенадцатигранников по тому же всемирному закону подлости закатился под кресло. Поэтому, для того чтобы узнать результат гадания, мне пришлось вставать на четвереньки и в поисках ответа засовывать голову под кресло.

Кубик я увидела почти сразу, но так как под креслом было темно, то число на его верхней плоскости не было видно. С крайней осторожностью я взяла двенадцатигранник двумя пальцами и извлекла на свет божий, а затем, положив его рядом с двумя остальными, смогла наконец увидеть выпавшую комбинацию: «1 + 20 + 25».

Я сидела и тупо смотрела на «кости», соображая, что же это обозначает. Расшифровка комбинации звучала следующим образом: «Вы используете свою привлекательность в эгоистических целях, с равнодушной легкостью разбивая мужское сердце».

Может быть, я все-таки неверно задала вопрос и поэтому получила совершенно не тот ответ, которого можно было ожидать? А может быть, все дело в том, что, добывая кубик из-под кресла, я нечаянно его перевернула и тем самым изменила значение реально выпавшей комбинации? В такой ситуации лучше всего было перебросить «кости». Но какое-то шестое чувство мешало это сделать. Что-то говорило мне о том, что на самом деле ответ лежит на поверхности. Стоит лишь немного пошевелить мозгами, и верное решение придет само.

Я стала вспоминать подробности моего последнего телефонного разговора с Павловым. Тогда я просила разрешения пробраться в музей и осмотреть место преступления. Сашка долго не поддавался на мои уговоры, но затем сдался. Почему? Господи! Ну конечно! Я не смогла удержаться и весело рассмеялась. Вот и ответ! Вот и объяснение того, почему выпала именно эта на первый взгляд совершенно идиотская комбинация. Наконец-то я поняла, что значили и моя привлекательность, и эгоизм, и разбитое мужское сердце! Ведь Сашка пошел на уступки только после того, как я согласилась на его предложение сходить в ресторан.

Теперь я вспомнила, что Сашка уже давно оказывал мне своеобразные знаки внимания, но делал это как-то нерешительно и неумело. Поэтому мне всегда казалось, что он просто шутит, и я не придавала его словам никакого значения. А, видимо, напрасно. Что же это получается? Бедный Павлов тайно в меня влюблен, но по каким-то причинам боится или не хочет мне об этом сказать и молча терпит все мои издевательства, поскольку я, совершенно не догадываясь о его истинных чувствах, постоянно подыгрываю ему в его неумелых ухаживаниях, считая их просто дружеским розыгрышем. Если все так, то получается как раз по раскладу «костей».