А ларчик просто открывался

Вопреки моим ожиданиям, четкого ответа на сей раз «кости» не дали. Следовательно, все зависит от меня самой. Что ж, придется рассчитывать на себя и на свои силы. Означало ли это предсказание, что Павлов откажется? Неизвестно. Ну и ладно, и так узнаю ответ на сей вопрос, ведь до встречи с ним осталось совсем немного. Но вот то, что задуманное предприятие окажется не из легких, совершенно очевидно.

Однако эта нерадостная перспектива нисколько не уменьшила моего желания привести мой план в исполнение. Надо только досконально продумать каждый свой шаг, и удача мне обеспечена. Время на раздумья у меня есть. Последнее слово в этом «романе» пока остается за Сашкой. Значит, нечего тянуть кота за хвост, надо ехать к нему и выяснять все на месте. Я пока не знала, каким именно способом буду уговаривать упрямого мента согласиться на мое предложение, но была уверена, что нужные слова в необходимый момент появятся сами собой.

Приняв решение, я отправилась одеваться и через двадцать минут уже была полностью готова к предстоящему сражению. Бросив последний взгляд в зеркало и поправив непослушную прядь светлых волос, я решительно направилась к выходу.

Сашка уже ждал меня. Я нарочито вежливо поздоровалась с ним, прошла в квартиру и уселась на диван, положив при этом ногу на ногу таким образом, что нижний край моей узкой юбки немедленно пополз вверх, почти до самых трусиков. И как ни старался Павлов, ему не удалось спрятать от меня свой восхищенный взгляд.

Усевшись в кресло напротив меня, он достал сигарету и предложил мне. Мы закурили. Выпустив дым, Сашка спросил:

— Так что же тебе удалось накопать?

— Ни больше ни меньше, как икону Тверской Богоматери. Только я ее не «накопала», а «наныряла». Кстати, не без твоей помощи.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что, если бы ты не сказал мне, что Хаврошин сидел, я бы до сих пор топталась на одном месте.

— Я не об этом. Ты что, хочешь сказать, что в самом деле знаешь, где икона? Именно украденная икона, а не какая-нибудь другая?

— По-моему, я так и сказала еще по телефону.

— И как же тебе это удалось?

— Все оказалось очень просто. Благодаря твоей информации и моей наблюдательности я нашла грабителей. Помнишь, как лежало тело?

— Ну да, на спине, ногами к входу.

— Но ведь стреляли-то ему в спину, поскольку выходное отверстие явно в груди… Тебе не кажется, что, когда человеку стреляют в спину, падать он, скорее всего, будет лицом вниз? Особенно когда стреляют из мощного оружия да с близкого расстояния. Элементарная физика.

— Сие я и без тебя понял, — Сашка хорохорился, но выглядел смущенным. — Я загадал эту загадку нашим экспертам, но ответа до сих пор получить не могу. Сама понимаешь, у них там не один Хаврошин. Но честно говоря, не думаю, что положение тела может иметь решающее значение. А по-твоему, это что-то значит?

— Это значит, что его специально переложили на спину, чтобы создать видимость попытки сопротивления.

— Ничего не понимаю. Если, как я предполагаю, Хаврошин был наводчиком, какой смысл грабителям покрывать его, делая вид, что он сопротивлялся. Грохнули и грохнули!

— Все дело в том, что на самом деле икона налетчикам на фиг сдалась. Им было нужно убить Михаила, а чтобы создать для этого правдоподобный повод, они украли первую попавшуюся икону.

— Подожди, а зачем им его убивать просто так?

— Вовсе не просто так! Если ты помнишь, на суде Михаил отказался выдавать своих сообщников. И сделал он это потому, что решил: раз ему в любом случае светит срок, то уж лучше сидеть не за просто так, ведь сообщники останутся на воле, с деньгами. Он рассчитывал, что, когда выйдет, получит свою долю и сможет нормально жить. А деньги там, при ограблении банка, сам знаешь, были взяты не малые.

— Но ведь это только твое предположение…

— Ну и что… Скорее всего, именно так и было. Я разговаривала с матерью Хаврошина и узнала, что Михаил говорил, будто кто-то должен ему деньги.

— Ага… Только сообщники не захотели с ним делиться и решили попросту избавиться от парня, — Сашка явно заинтересовался моим рассказом.

— Совершенно верно.

— Но ведь это можно было сделать где угодно, зачем им было лезть в музей?

— Тогда гораздо легче было бы выйти на них. А так все очень складно: из музея крадут ценную икону — охранник становится случайной жертвой. Просто и надежно.

— И ты считаешь, что икона находится у одного из убийц?

— Я не считаю, а знаю. Я ее видела.

— И ты ее там оставила?! А вдруг он заметит, что кто-то обнаружил икону, и спрячет ее так, что нам никогда не найти? Мы же просто в этом случае ничего не сможем доказать.

— Не волнуйся, не первый год замужем. Я оставила ее в квартире, но перепрятала. Если в ближайшее время вор не заглянет в свой тайник, то мы успеем. Поэтому надо действовать быстро.

— Что значит действовать?

— У меня есть план, и я хочу, чтобы ты мне помог.

— Нет, подожди, я что-то не понимаю. Если икона была им не нужна, какой смысл хранить у себя дома такую улику. Гораздо логичнее было бы просто избавиться от нее.