А может?.. (СИ)

Добрев слушала врача и думала только об одном: чтобы только не оказалось так, что забеременеть она больше никогда не сможет. Нина почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

— Сейчас угроза этого заболевания появилась и у Вас. Но на данный момент говорить именно о бесплодии нецелесообразно. Однако в вашем случае всё складывается так, что Вам лучше постараться родить ребёнка до тридцати лет, если Вы хотите иметь детей, потому что вследствие перенесённого аборта и осложнений в виде инфекционного заражения шансы забеременеть и родить здорового малыша с каждым годом будут только падать. При этом беременеть в ближайшие 12-15 месяцев Вам противопоказано. Ваш организм перенёс колоссальный стресс, и ему необходимо восстановиться.

Нельзя сказать, что прогнозы врача были исключительно позитивными, но Нина немного успокоилась и облегчённо вздохнула: самая большая беда её пока миновала. Она ещё сможет стать мамой.

Оулдридж продолжил.

— И я должен предупредить Вас, Николина: если по истечении этого срока беременность всё-таки наступит, путь один — сохранять ребёнка вне зависимости от обстоятельств, потому что ещё одной операции ваш организм просто не выдержит.

— Да, безусловно, — рассеянно пробормотала Нина, закивав.

В этот момент болгарка думала, что, если судьба даст ей ещё один шанс стать матерью, она ни за что не упустит его и исправит все свои ошибки. Она станет лучшей мамой для своего сына или дочки — теперь она знала это наверняка. Только вот будет ли судьба настолько благосклонна к ней, она не знала.

— Сейчас Вам лучше соблюдать постельный режим и избегать любых физических нагрузок во избежание повторного кровотечения.

— Доктор, я здесь буквально на две недели, — сказала Нина. — В середине месяца мне нужно возвращаться в США.

— Перелёты не запрещены, — ответил врач, поняв ход мыслей пациентки. — Если, конечно же, не будет никаких жалоб на самочувствие.

— Спасибо за разъяснение, — сказала девушка.

— У Вас есть ещё какие-либо вопросы?

— Пожалуй, нет, — ответила болгарка.

— Тогда не смею больше Вас задерживать, — сказал Оулдридж. — Сегодня я дежурю целый день, если появятся какие-то вопросы — обращайтесь.

— Спасибо, обязательно, — кивнула Нина. Доктор, вежливо попрощавшись, покинул палату.

Нина потерла глаза и закрыла лицо руками. Сейчас ей было ровным счётом наплевать на своё самочувствие — главным для неё было знать, что самый глупый поступок в её жизни не будет стоить ей радости материнства. В голове крутились разные мысли. Николина почувствовала, как у неё начали гореть щёки. Предстоял разговор с мамой обо всём том, что произошло… Девушка не знала, что сказать Микаэлле и как всё объяснить. Но в том, что родственники всё узнали, Нина нашла и плюс: теперь ей не придётся лгать и пытаться улыбаться, стараясь убедить близких в том, что у неё всё в порядке. За эти несколько дней болгарка так устала от лжи, что была рада тому, что теперь она сможет вздохнуть спокойнее.

Микаэлла вернулась в палату спустя минут двадцать без Сандро, видимо, решив поговорить с дочерью.

— Уже поговорили с врачом? — спросила она, заглянув в палату.

— Да, мам. проходи, — позвала Нина и улыбнулась.

— Ты сегодня всех нас так напугала… Отец хотел сорваться и ехать с нами в госпиталь, мы с Сандро насилу его отговорили. Всю ночь держали связь.

— Пусть папа не волнуется, всё уже нормализовалось, — сказала Николина.

— Тебе уже правда лучше? Мне уже так страшно после сегодняшней ночи… — с этими словами Микаэлла аккуратно положила руку на лоб дочери, как это делают обычно матери маленьких детей, стараясь понять, есть ли у их чада температура, когда под рукой нет градусника.

— Мне уже гораздо лучше, чем ночью, хоть врач и сказал, что мне придётся остаться в госпитале ещё на несколько дней. Только чувствую слабость.

— Это пройдёт, главное, не перенапрягайся. Нина… Врачи нам всё рассказали. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело говорить обо всём случившемся, — проговорила Микаэлла. — Я не буду тебя мучить или читать морали: я ведь знаю, что ты у меня умная девочка. Я хочу лишь сказать, что ты всегда можешь на меня положиться. Я всегда буду на твоей стороне и постараюсь понять.

Нина положила свою руку на руку Микаэллы.

— Мама, я дура, я знаю это…И всё, что происходит со мной сейчас — уход Йена, подобные осложнения, психологическое состояние, — абсолютно заслуженно. Я не хочу и не буду оправдываться, потому что моему поступку логического оправдания нет. Это был страх. Я испугалась. Спасовала. Наверно, так должно было случиться, я должна была пройти через всё это, чтобы переосмыслить свои ценности и правильно расставить приоритеты. Прости за то, что скрыла от тебя всё это… Я не знала, как рассказать об этом. Я сама боялась и до сих пор боюсь вспоминать обо всём.

— Чш-ш-ш, девочка моя, успокойся, — ответила мать. — Я вижу, что ты осознала все свои ошибки. Просто знай: всё наладится, пусть даже и не сразу. Ты сильная. Ты боец, Николина. Не дай этому сломать тебя.