А может?.. (СИ)

Вопреки ожиданиям Пола, никакого омерзения или чувства вины Йен не ощущал. Наоборот, он, скорее, был даже рад, что ему хотя бы на время наконец-то удалось отвлечься и весьма неплохо провести время: несмотря ни на что, Сомерхолдер всегда испытывал тягу к противоположному полу и имел успех у девушек. Не находясь в постоянных отношениях, он всегда флиртовал с красивыми девушками, что иногда даже приводило к продолжению общения —, но редкие свидания проходили, конечно, по ночам, и никогда ни во что серьёзное не перерастали. Сейчас Йену как раз нужны были отношения, не обязывающие ни к чему, направленные лишь на весёлое времяпрепровождение и удовлетворение физических потребностей. О том, чтобы завязать с кем-то серьёзные отношения, на данный момент у него не было и мыслей: он всегда встречался только с теми девушками, которых по-настоящему любил. А заставить себя кого-то полюбить сейчас ему не представлялось реальным.

Сомерхолдер подошёл к зеркалу и увидел на шее пару засосов лилово-синего цвета, которые он не заметил в ванной. Они были расположены таким образом, что были бы видны в любом случае, даже если бы он застегнул ворот рубашки на последнюю пуговицу. Вызывать лишние вопросы у коллег он не хотел. Ещё меньше ему хотелось, чтобы в таком виде его сфотографировали папарацци. Йен вспомнил, что в молодости, стремясь скрыть «отметины любви», он получал желаемый эффект, прикладывая к месту засоса лёд. Льда в его обыкновенном виде в номере, конечно, не было. Зато была холодная жестяная банка «Пепси» в мини-холодильнике, которую и решил использовать Йен. Как и раньше, к его радости, это имело свои плоды: засосы побледнели уже минут через пятнадцать, а лёгкий массаж только закрепил результат. Оставшись довольным, Сомерхолдер начал собираться на работу: его ждал ещё один тяжёлый день.

Время шло быстро, и две недели отпуска Нины пролетели для неё практически незаметно, что неудивительно, если учитывать, что пять дней из четырнадцати она провела в больнице. Тем не менее, из Торонто Добрев улетала со спокойным сердцем: даже за такой короткий промежуток времени болгарка успела зарядиться позитивом и теплом, которое ей дарили близкие. В прессе то и дело появлялись снимки, подтверждавшие, что у девушки всё замечательно: она проводила время с друзьями и семьёй, а на прогулках, видя объектив фотоаппарата папарацци, не спешила скрыться из виду, а широко улыбалась и махала журналистам рукой в знак приветствия.

— Ребёнком сейчас покажусь, но… Ни-и-ин, когда ты приедешь снова? — театрально поджав губы и захныкав, протяжно спросил Сандро уже в аэропорту.

Нина улыбнулась.

— Если бы была моя воля, я бы и не уезжала, — ответила она. — Но график просто сумасшедший, всё спланировано вплоть до рождественских каникул, — с грустью вздохнула она. — Именно тогда я и планировала вернуться в Торонто. Но, клянусь, если свободная минутка выдастся до декабря, я первым же рейсом к вам!

— Мы будем ждать, — улыбнулись Николай и Микаэлла. — Только береги себя, пожалуйста. — попросила мать.

— Конечно, мам, — сказала Нина, обнимая её. — Всё будет хорошо.

— Нинс, — проговорил Сандро. — Держись молодцом, как и всегда. Проведи эти два месяца с пользой. Забудь обо всём и лови кайф. У актёров очень мало дней в году, когда можно по-настоящему расслабиться.

— Это точно, — согласилась Николина. — Постараюсь следовать всем твоим наставлениям, бро, — сказала она, обняв Сандро и рассмеявшись.

— Уверен, Джулианна и Дерек, с которыми ты будешь отдыхать на Гавайях, и без меня прекрасно всё сделают, — улыбнулся он.

В этот момент равнодушный голос диктора в аэропорту объявил о том, что регистрация на рейс Торонто-Ковингтон заканчивается через двадцать минут. Нине, как ни хотелось этого делать, пришлось попрощаться с братом и родителями. В этот раз всё обошлось без слёз, хоть Нина и думала, что не сдержится: очень тоскливо ей было возвращаться в город, где у неё совершенно нет родных, и где она не сможет, как в детстве, обнять маму перед сном, или послушать забавные истории от старшего брата. Микаэлла и Николай тоже сумели сдержать эмоции, но Нина не видела, с какой тревогой и страхом смотрели вслед ей они, когда болгарка, попрощавшись, отправилась к стойкам регистрации и вскоре скрылась в толпе пассажиров. «Боже, сохрани её и убереги впредь от таких поступков», — мысленно произнесла мать.

— Как я за неё волнуюсь, — прошептала она. — Она так переживает из-за всего случившегося.

— Всё будет хорошо, — как мантру, проговорил Николай. — Я не знаю, как это назвать, но я почти уверен в том, что всё это со временем сгладится. И вся эта история с Йеном… Попомнишь мои слова, это ещё не конец. Какое-то внутреннее ощущение подсказывает мне, что он ещё вернётся, хоть и не сейчас.

— Дай бог, — ответила Микаэлла.

В скором времени семья вернулась домой.