А может?.. (СИ)

— Я надеюсь, что Йен когда-нибудь сможет простить меня, — сказала Нина. — Этот человек… Я, наверное, никогда не смогу разлюбить его, мама. Мне очень перед ним стыдно.

— Может быть, мне с ним поговорить? — предложила Микаэлла. — Думаю, сейчас он на эмоциях, но, возможно, позже…

— Нет! — воскликнула Нина. — Не надо. Йен вправе относиться ко мне так, как считает нужным. Я причинила ему сильную боль, и отрицать это бессмысленно. Это предательство, мама. Я сама всё это заварила, сама и буду расхлёбывать. Время всё расставит по своим местам.

— Я узнаю свою сильную девочка, — сказала мама Нины. — Кто знает, может быть, когда-нибудь вы оба сможете отпустить всё это и даже наладить отношения.

— Я не надеюсь на возобновление отношений. Но мне искренне хочется верить, что Йену скоро станет легче, и он найдёт в этом мире что-то такое, что поможет ему забыть обо всём.

— Пусть так и будет, — полушёпотом сказала Микаэлла.

Хоть Нина и не любила больницы и врачей, время в госпитале летело быстро. Конечно, не об этом мечтала Николина, приехав в Торонто, но везде она старалась искать и позитивные стороны: например, постоянный постельный режим позволил посмотреть ей несколько фильмов, которые она откладывала на потом из-за напряжённого графика. От тоскливых мыслей отвлекало и общение с Кэндис, по обыкновению смешившей её. Подруге Нина о том, что она в госпитале, не сказала ничего, поэтому темы их разговоров, к счастью для Добрев, были далеки от врачебной тематики.

«Ох уж это чувство, когда ты встречаешь бойфренда лучшей подруги на пробежке, и в конечном итоге наматываешь вместе с ним и Джо километры по всей округе всё утро», — такое сообщение послала Кэндис Нине перед тем, как уйти на прогулку вместе с Кингом. К сообщению было прикреплено фото, на котором Аккола была запечатлена вместе с раскрасневшимися и лохматыми, но широко улыбающимися Йеном и Джо, одетыми в спортивную форму. Нина с грустью улыбнулась, глядя на фотографию, и сохранила её в память телефона, сама не понимая, зачем.

«Как Йен?» — спросила Нина, то ли оттого, что она искренне беспокоилась за него, то ли потому, что боялась показать Кэндис, что между ними что-то произошло, так как о Сомерхолдере в их разговоре речь не заходила вообще, что для переписки Добрев и Акколы было необычно.

«Сыт, обут, счастлив, повышенная лохматость», — в своём стиле ответила Кэндис. — «Вечером они с Полом собирались сходить в бар, так что не думаю, что ты сегодня до него дозвонишься.»

Нина почувствовала какое-то внутреннее спокойствие, когда Кэндис заверила её, что у Йена всё хорошо. Теперь она знала, что сегодня точно будет спать крепче.

Пол и Йен действительно собирались вечер провести в местном баре, и их планы осуществились. Только, в отличие от Сомерхолдера, Уэсли ограничился лишь несколькими стаканами виски. Йен же, как это случилось совсем недавно, снова не рассчитал и перебрал с алкоголем, хотя и был по-прежнему гораздо трезвее, чем несколько дней назад. Пол старался контролировать друга, чтобы он в стремлении хоть ненадолго забыться чего-нибудь не натворил, и до поры до времени ему это даже удавалось. Но, уйдя в туалет и вернувшись через несколько минут, Василевски увидел рядом с Йеном симпатичную высокую блондинку, с которой он мило флиртовал у барной стойки. В этот момент Пол ощутил в своём сознании диссонанс: он хотел было подойти к Йену и привести его в чувство, напомнив ему о том, что совсем недавно он расстался со своей невестой, но понял что, наверное, не имеет право вмешиваться в такие дела: в конце концов, Нина и Йен больше не вместе. Но Василевски знал, что на следующее утро Сомерхолдер, протрезвев, наверняка будет чувствовать себя омерзительно после ночи, проведённой в компании какой-то совершенно незнакомой ему девушки, мучаясь воспоминаниями о Нине. К тому же, было видно, что Йен заметно перебрал, и оставлять его одного в таком состоянии Полу не хотелось. Ещё пару часов они провели вместе, и Уэсли больше не пил, чтобы не натворить глупостей вместе с другом и иметь, в случае чего, возможность остановить его.

— Брателло, пошли-ка домой, — позвал Йена Пол, потрепав его за плечо. — Уже четвёртый час ночи… Или утра… Не суть, в общем. — Тебе завтра вроде бы на встречу в фонде…

— Да брось, — отмахнулся Сомерхолдер. — Не будь занудой. Если хочешь, езжай… У меня на эту ночь другие планы, — проговорил он и с этими словами поцеловал блондинку в губы, крепко вцепившись рукой в её предплечье.

— Йен, — Уэсли положил руку на плечо другу и посмотрел в его глаза. Взгляд Йена был уже нетрезвым и немного рассеянным.

— Всё, Василевски, отвали, — пробормотал брюнет. — Я уже взрослый мальчик, сам решу, как мне проводить своё время. Спасибо, что составил компанию, но идти баиньки я сейчас не собираюсь.

Уэсли понял, что переубеждать друга бесполезно и решил оставить это дело: в конце концов, Йен и правда взрослый человек и со своей жизнью должен прекрасно разбираться сам.

— Ладно, я пойду тогда, — пробормотал Пол, отсчитав бармену деньги за свой виски. — Не злоупотребляй только. Удачи.