А.П.Чехов: Pro et contra

Есть последовательности различных порядков. Правильное течение повседневности обусловливается тем, что мы полагаем границы между этими последовательностями. Разнообразные ряды их не пересекаются друг с другом в обыденной жизни. Например: сонные ассоциации заключены в особый ряд; им не отводится места во время бодрствования. Сон, отдых, исполне­ние обязанностей — все это параллельные, непересекающиеся ряды последовательностей. Пересечение рядов, смешение по­рядков последовательностей, сравнение этих порядков друг с другом — все это обусловливает так называемый «фантасти­ческий» элемент, с которым мы встречаемся в искусстве. Пе­ред глазами утомленного долгим сном жизни протягивается вереница образов. Причудливые арабески их так странны, так сказочны. Не следует забывать, что самая сказочность образов есть часто не что иное, как осложнившаяся реальность, благо­даря взаимному пересечению различных обрывков повседнев­ных последовательностей. Эти обрывки, встречаясь друг с дру­гом, невольно сравниваются, сопоставляются, сливаются. Так возникают художественные символы фантазии, принимающие порой чудовищные формы, например, форму сфинкса (полу­женщина-полузверь). Не следует забывать, что части этой чу­довищной формы взяты из действительности. Изысканные об­разы фантазии далеко не всегда воплощены в повседневность. Воплощение их, не нарушая повседневности, придает жизни неуловимо-фантастический характер. Можно говорить о воп­лощенных и невоплощенных символах.

Художественная сила слова покоится на средствах изобра­зительности. Средства изобразительности являют нам в боль­шинстве случаев способы соединения, сочетания, подмены об­разов. Способы эти (метафора, метонимия, гипербола и т. д.) сводимы к сравнению. Сравнивая что-либо с чем-либо, я со­единяю разнородные черты в одно. Вот почему художествен­ная последовательность, как и сон, способна явить нам несу­ществующие соединения существующих образов. Вот почему в художественных символах исчезают границы между действи­тельностью и сном. Вот почему воплощенный символ сливает­ся с жизнью.

Образы действительности влияют на нас. В душе образуется непередаваемое отношение к любому явлению действительнос­ти. Это отношение, вызываемое явлением, мы называем его настроением. Настроение может увеличиваться и уменьшать­ся. Увеличиваясь, оно врывается в обычный распорядок об­разов, претворяя их: сонные ассоциации начинают тогда врываться в жизнь и незаметно смешиваются ряды последова­тельностей. В этом смешении может открыться известного рода правильность. Различные ряды могут пресекаться в од­ном образе, расходясь от этого образа, как от центра, бесконеч­ными, непересекающимися лучами. Перед нами не будет сме­шения рядов, а соединение их в одном образе. Различные ряды, проходя сквозь данный образ в различных направлени­ях, не нарушат связи его с каждой из пересекающихся после­довательностей, в которой данный образ есть необходимое зве­но. Смысл данного образа определится, по крайней мере, по двум и более направлениям. Такое соединение последователь­ностей в одном образе являет нам реальный и вполне вопло­щенный символ.

Два пути ведут к воплощению символа. Вышерассмотрен- ный путь есть путь от реального к фантастическому, когда жизнь становится сном. Наоборот: усложняя образы фантазии до последнего предела, мы увеличиваем взаимное пересечение последовательностей; в результате пересечения получаем все меньшие и меньшие взаимно сопоставленные обрывки, между которыми все больше и больше стирается разность, т. е. полу­чаем дифференциалы различных последовательностей, вполне совпадающие друг с другом. Разность порядков единой после­довательности вырастает благодаря разнообразию в способах сложения тех же дифференциалов. Элементы различных пос­ледовательностей объединяются пристальным рассмотрением в единую реальность. Это путь от фантастического к реально­му, когда сон становится действительностью.

Оба пути ведут к воплощению.

Художественная постановка произведения, написанного для сцены, есть воплощение намерения автора. Как воплоще­ние оно есть добавление к этому намерению. Всякое художе­ственное произведение непроизвольно символично. Вопрос о воплощении художественного произведения есть вопрос о во­площении символа. Но воплощение символа может идти по двум путям, совпадающим в результатах и, наоборот, расходя­щимся в точке отправления. Выбор путей для постановки определяется выбором пути, намеченного автором. Художе­ственное воспроизведение той или иной пьесы облегчает авто­ру воплощение символа. Непонимание пути, выбранного авто­ром, наоборот, тормозит воплощение символа. Если автор идет от фантастического к реальному, от грезы к действительности, постановка должна подчеркивать условность грезы; только та­ким путем откроется ее реальность.